Первый бал

Улыбка на губах медленно погасла. Верити покачала головой, не веря собственному безрассудству. Было безумием, неописуемым безумием чувствовать то, что чувствовала она! – откровенно призналась себе девушка. Что она о нем знала? Верити еще раз взглянула на четкие строчки, вызывая в своем воображении высокую таинственную фигуру.

Он был, безусловно, умным и образованным человеком, несмотря на то, что говорил с сильным йоркширским акцентом – как она подозревала, только ради маскировки. Если не считать этой маленькой хитрости, у нее не было оснований сомневаться в его преданности и надежности, потому что в противном случае лорд Чарльз никогда бы не доверил ему такой жизненно важной задачи. Удивительно, но она тоже ему доверяла; с того самого момента, когда он поцеловал ее в той конюшне.

Потянувшись к сборнику стихов, который она захватила с собой из Лондона, Верити положила письмо рядом с нежным полевым цветком, который был спрятан между страницами книги, и криво улыбнулась собственной глупости.

– Я думаю, – пробормотала она, – да, я думаю, что мне угрожает смертельная опасность превратиться в легкомысленную идиотку.

Беспрекословно следуя указаниям, Перкинс вошел рано утром в спальню своего хозяина и застал майора, уже одетого в рубашку и бриджи, сидящим за туалетным столиком.

Перкинс был камердинером майора только несколько недель и не мог нарадоваться на своего невзыскательного господина.

– Чудесное утро, сэр, – провозгласил Перкинс. Он протянул майору безукоризненно накрахмаленный шейный платок.

– Кто-нибудь уже встал, Перкинс? – спросил Брин, ловко оборачивая платок вокруг шеи.

– По-моему, госпожа в комнате для завтрака, сэр. – Брин не мог сдержать улыбки, услышав слово «госпожа». Перкинс проработал несколько лет лакеем у Рэвенхерстов, прежде чем стал его камердинером. Это случилось по настоянию Сары, после того как она узнала, что Брин вышел в отставку и собирается какое-то время жить в столице.

– Ты не можешь продолжать одеваться сам, Брин, – заявила она, – это дурной тон! Советую тебе взять Перкинса. Он очень педантично исполняет свои обязанности и достаточно молод, что даст тебе возможность приучить его к своим определенным требованиям. На мой взгляд, грешно использовать его в качестве лакея. Из него выйдет превосходный камердинер.

– Ты забыл, Перкинс, что я не женат. У тебя нет госпожи... пока.

Молодой человек покраснел до корней светлых рыжеватых волос.

– Прошу извинить меня, сэр.

– Не переживай, парень. Меня это нисколько не беспокоит. Хотя, – продолжал Брин с озорным блеском в глазах, – сомневаюсь, чтобы твой прежний хозяин был доволен, если бы услышал, что ты считаешь его жену моей.

– Сэр, я совсем не имел в виду... Я бы никогда не позволил себе... – Перкинс прервал свои бессвязные объяснения, поняв, что над ним подтрунивают, и на его губах появилась мальчишеская улыбка. – Несомненно, сэр!

– Рад, что ты понимаешь шутки, Перкинс, – одобрительно заметил Брин. – Ты случайно не знаешь, миссис Рэвенхерст одна?

– Одна из молодых дам уже вышла из своей комнаты, сэр. Я встретился с ней на лестнице несколько минут назад.

– Которая?

– Боюсь, я не знаю их имен, сэр.

– Опиши ее.

– Очень хорошенькая, – ответил Перкинс и снова покраснел.

– Это мало что меняет, парень. Они все хорошенькие.

– Но не такие, как эта, сэр. У этой черные волосы и такие красивые синие глаза, каких я никогда...

– Ни слова больше! – Брин встал из-за туалетного столика. – Красивейшие синие глаза, Перкинс, не правда ли?

Он сунул руки в рукава безукоризненно сшитого жакета и без промедления направился в столовую. Удостоившись очаровательной улыбки одной и сухого кивка другой в ответ на бодрое приветствие, он сел рядом с хозяйкой дома.

– Кажется, наша юная гостья не в лучшем расположении духа сегодня, Сара, – провокационно заметил он, кладя себе на тарелку ветчины. – Я что-то не припомню, чтобы она была угрюмой в детстве. Упрямая – да, но вовсе не склонная к мрачности. Однако, – он пожал плечами, – люди меняются с годами, и не в лучшую сторону.

– К твоему сведению, Брин, Верити совершенно не отличается «мрачностью», как ты изволил выразиться. Мы очень мило болтали, пока ты не пришел.

Брови Брина поползли вверх.

– Обо мне, наверное?

– Неужели вы могли вообразить, что мы захотели бы начать день с разговора на такую приземленную тему? – вставила Верити, прежде чем Сара успела ответить.

Верити совсем не была сегодня настроена на грубости, хотя подозревала, что Брин старается спровоцировать ее. Но зачем он, такой чертовски неотразимый, спустился в столовую? Однако Верити ни за что не позволит ему заметить, какое действие он до сих пор оказывает на нее. И если для достижения своей цели ей придется быть немного резковатой... пусть будет так!

– Собственно говоря, Сара любезно предложила показать мне дом, после того, как вы отправитесь в Оксфорд.

Потянувшись за чашкой кофе, Верити не заметила, как неожиданно изменилось выражение лица Брина, но от Сары, конечно, не укрылось, что его улыбка исчезла и на мгновение сдвинулись брови.