Первый. Бывший. Единственный

– Это снежинки на мне растаяли, а потом замерзли. Привычное дело, – пожала плечами я. – Ты разве не помнишь, как и сама приходила домой такой же, когда с Сашкой долго на горках катались?

– Ну да, – хмыкнула дочка. – На горках весело, особенно если сцепить санки паровозиком. А здесь какое веселье? Муся домой тебя зовет, чай пить.

Рядом с Дубравиным мне не хватало воздуха. Да и решение не приходило, поэтому я не готова была с ним встречаться так скоро.

И вообще, тот факт, что я как-то раздумываю о его предложении, а не сразу отметаю, существенно выбивал меня из колеи.

– У меня еще много работы, видишь? – Я неопределенно махнула рукой.

Хоть махала я тут лопатой, но особенно двор не почистила.

– Так разве она женская? Сама говорила, что нет. Дядя Ник и дядя Мих все сделают, бросай лопату, – подмигнула мне егоза. – Хочешь, я сейчас сама их попрошу?

– Не надо. Да и чай мне что-то совсем не хочется, а ты иди в дом, чтобы не простыла.

– Зря. Пирога не достанется. В большой семье… Как там ты говорила?

– Клювом не щелкают, – улыбнулась я.

– Вот точно. Не щелкай, мам.

– Бабушка наверняка мне оставит кусочек, не волнуйся.

Руслана мялась рядом, не уходила, а потом вдруг заявила:

– А давай снеговика слепим?

Я удивилась ее желанию – иногда она хотела казаться слишком взрослой, – но согласилась. От уборки снега я действительно устала и валилась с ног, но упрямство не позволяло мне вернуться в теплый родительский дом. Словно невидимый барьер на моем пути ставило, который я не могла ни перешагнуть, ни разрушить.

– С чего начнем? – спросила я у дочери.

– Ну ты как маленькая, – закатила глаза она. – Катай комки, чур, я голову!

Мы принялись за дело, шепчась, как два заговорщика, и смеясь. Я давно не занималась чем-то таким простым и забавным, а нужно было: расслабляло и нежило в забытых объятьях детства.

Пошел снег.

– А можно мне с вами?

Когда Дубравин к нам подошел, я даже и не заметила.

– Нельзя, – тут же смахнула прилипшую ко лбу прядь волос я.

– Только если ты принес морковку, – одновременно со мной ответила Руся.

И надо же, бывший муж сразу же просиял обезоруживающей улыбкой.

– Самую большую выбрал! – горделиво ответил он, демонстрируя нам овощ.

«Подготовился, гад», – подумала я и зло прищурилась.

– Дядя спешит, правда же? – заступила дочь я.

И ведь прекрасно видела, как от этого «дядя» Дубравина передернуло, но других слов просто не успела подобрать. Не преследовала же я цель постоянно его уязвлять. Не преследовала же?

– Я смогу немного задержаться, – сказал мой бывший и приступил к лепке снеговика, точно всегда этим занимался.

– Вот видишь? – выдала мне Руслана, засмеявшись.

Эти двое поразительно быстро нашли общий язык. И если всех чужих мужчин рядом со мной Руся на дух не переносила и подвергала едва ли не пыткам, то с Дубравиным она таких выкрутасов не проворачивала. То ли понравился он ей, то ли родная кровь заговорила…

Я замерла, не обращая внимания, как снежок тает в моих ладонях, а пальцы прихватывает холодом.

Все никак не могла оторвать взгляд от Дубравина с дочерью. Даже невооруженным глазом можно было заметить счастье, которое источали эти двое. Они похоже лепили снег, похоже смеялись, похоже хмурились и понимали друг друга с полувзгляда.

Такого уровня коммуникации с наскока я совершенно не ожидала увидеть. И эта картина заставила мое сердце кровоточить.

От ревности. Ведь я привыкла считать Руслану только своей.

От боли. Потому что у нас могла бы получиться полноценная семья, если бы не…

От чувства вины. Не хотелось этого признавать, но я была виновата.

Перед Русланой в первую очередь. Перед Дубравиным.

Бывший муж сделал мне очень больно своим предательством, а я отомстила. Жестоко. Безапелляционно. Без права на помилование.

И до сих пор продолжала мстить.

Сейчас, глядя на отца и дочь со стороны, я особенно четко это поняла. И пусть мстила я Дубравину, но болело и у меня тоже. Потому как этот меч оказался обоюдоострым.

И дочь мою эта месть не обходила стороной. Я лишила ее отца. Лишила ее этого смеха, который сейчас рвал мне душу, лишила приятных совместных моментов с важным для нее человеком, лишила…

Отрезала Дубравина, а получилось…

– Не стой, замерзнешь, – хмыкнул Кеша и одарил меня какой-то мальчишечьей улыбкой.

У них с Русей получился очаровательный снеговик. Толстенький, с глазами-пуговками, носом-морковкой, рожками-веточками, как у инопланетянина…

– Эй! – вскрикнула я, когда Дубравин запустил в меня снежком, а потом и дочка начала обстрел. – Ах так, да? Двое на одного? Нечестно!

Я просто не смогла не отозваться, поэтому включилась в игру. Как маленькая, отдалась этой веселой затее, не стеснялась ответно закидывать Дубравина снежками, даже один за шиворот ему засунула.

Закончилось все тем, что под смех Русланы бывший муж повалил меня в снег.

– Видишь? – хрипло выдохнул он. – Мы вполне можем взаимодействовать.

– Я не только вижу, но и очень даже чувствую, – фыркнула я.

– Это будут наши маленькие житейские радости, – шепнул он мне на ухо. – Бонус, Вася.

– А если я не хочу такой бонус?