Первый. Бывший. Единственный

– У нас чисто мужская компания, – развел руками Дубравин.

Правда, это Ингу не остановило. Через полчаса она присоединилась к ним в парке.

– Не рычи, – предугадала его реакцию блондинка. – Нам нужно поговорить.

– Это не подождет?

– Ты меня избегаешь, поэтому нет, – выдала она.

– И чего ты хочешь?

– Хочу обсудить будущее Матвея.

Мужчина тяжело вздохнул, настроившись на долгий и зубодробительный разговор, но его не случилось. Здесь каким-то дьявольским образом оказалась Вася. И начался персональный ад Дубравина.

Он так привык бояться, что жена узнает о существовании Матвея, что, когда это на самом деле произошло, растерял все ориентиры. Будто бы земля ушла из-под ног и небо осело на плечи.

В конце концов Дубравину пришлось отпустить Васю, чтобы не сделать еще больнее. Даже просто находиться сейчас с ним рядом супруге было невыносимо. Ненависть в ее глазах была ослепляюща, а ведь он так привык к другому чувству, что там отражалось…

– Что за история с сообщением? – тайфуном ворвался Дубравин в номер.

– Каким сообщением? – захлопала ресницами Загорская.

– Я пойду покормлю Матюшу, –  тут же ретировалась Нина с его сыном.

– Которое ты послала моей жене.

– Я ничего не посылала, – попыталась сыграть дурочку Инга.

Дубравин ей не поверил.

– Не ври мне. Зачем ты заманила сюда мою жену?

– Триста лет она нужна мне, – фыркнула Загорская. – Кем ты себя возомнил, Дубравин? Сказала же, не посылала, значит…

Любая другая уже вняла бы явному предупреждению, что сквозило в голосе мужчины, напряжению, которое читалось в каждой его черте. Только Инга продолжила упрямо настаивать на своем. Это ее и подвело.

Иннокентий и сам не понял, как оказался рядом с блондинкой, схватил ее за шею и пригвоздил в жестком захвате к стене. Словно бабочку к стеклу пришпилил.

– Отпусти, – захрипела Загорская, выпучив глаза.

– У тебя есть выбор: либо рассказываешь сейчас мне правду, либо я придушу тебя прямо здесь.

– Я. Говорю. Правду, – выдавила из себя Инга. – Отпусти.

Дубравин хорошенько ее встряхнул, отчего девушка клацнула зубами.

– Неправильный ответ, – процедил он. – Попробуешь еще раз?

– Ты. С. Ума. Сошел? – задыхалась Загорская.

Мужчина не стал опровергать ее версию. Грань, к которой он преступно близко подошел, уже маячила чернотой перед глазами.

– Ты отправила сообщение моей жене? – буравил тяжелым взглядом он девушку.

– Я. Я! – не выдержала та. – Задушишь же!

Он немного ослабил хватку, Инга со стремительно синеющим лицом оказалась еще тем зрелищем. Сесть за убийство этой мерзавки в планы Дубравина совсем не вписывалось.

– Зачем? – склонил голову набок он. Загорская опять взяла паузу, то ли слова подбирала, то ли играла ему на нервах, пришлось в который раз обозначить серьезность своих намерений. – Ну!

– Потому что она должна была узнать правду! – вскрикнула блондинка.

– Правду? – не понял мужчина.

– Насчет нас, Кеша. Мне надоело скрывать наши отношения, – трагично заявила Инга.

– Нельзя скрывать то, чего нет. Так ты специально подстроила, чтобы и я приехал, и Вася?

– Сам ты этот узел никогда бы не разрубил, вот я и решила помочь.

– Помочь? Так вот, значит, как это называется, да? – вскипел Дубравин.

– Василиса – умная женщина. Теперь, увидев, как тебе, мне и Матвею хорошо вместе, она даст тебе развод и перестанет удерживать.

От таких перспектив мужчину прошибло холодным потом.

Василиса – умная женщина, этого не отнять. Как и ее гордости.

Сына она ему не простит…

Он отогнал от себя эти мысли так же резко, как делал это тысячи раз до этого. Вася его жена. Его женщина. Дубравин знал, что стал причиной ее душевной боли, но он продолжал упрямо верить, что они смогут это преодолеть.

Он оступился, Вася ему назло с тем белобрысым в отеле… Квиты же?

– Дубравин! – Инга стала колотить его по груди, и он опомнился, что слишком сильно сжал руку.

Мужчина отшатнулся, отпустил Загорскую и отошел от нее. От греха подальше.

Комната погрузилась в напряженную тишину.

– Так будет лучше, Кеша, неужели ты не понимаешь? – вдруг заговорила Инга.

Любая другая уже сбежала бы от него, теряя тапки, а несостоявшаяся любовница продолжала лезть на рожон. Словно бы ей нечего было терять или она не верила, что Дубравин способен был причинить ей вред. А у него руки чесались и красная пелена перед глазами стояла.

– Тебе лучше?

– Тебе, Кеша, – ласково проворковала Загорская. – Мне, Матвею… Ты о нем вообще подумал?

– Побольше твоего.

– Ему нужна полноценная семья, – вкрадчиво начала Инга.

– Тебе не стоит развивать эту мысль, если не хочешь лишиться того, что уже имеешь, – резко ответил Дубравин.

– Я тебя люблю, Кеша… – завела старую песню Загорская.

– Кончай дурить, Инга. У тебя в жизни только две любви: ты и деньги.

– Тебе не надоело меня отталкивать? – предприняла попытку кокетства она. –  Сам же знаешь, что мы подходим друг другу. У нас сын, мы всегда будем связаны. А помнишь, как нам было хорошо?

– Не помню. И никогда этого не скрывал. То, что ты там себе надумала, для меня было глупой ошибкой.

– Можем повторить, ты только подпусти меня ближе…