Первый. Бывший. Единственный

– А с какой проблемой мы приехали? – нахмурилась я, глядя на подругу. Та вдруг спрятала взгляд.

– В неведении ее везла? – хмыкнула Богдана, обращаясь к Марго. – Может, и правильно. Иначе сюда и силой не затащили бы. Но больше так не поступай, ко мне по собственной воле приходят.

– Так не пришла бы, ни за какие деньги, – наставительно подняла указательный палец моя подруга. – А ей очень надо, понимаете?

Женщина кивнула, спрятав улыбку в уголках губ.

– Я так понимаю, я единственная, кто не в курсе, зачем и что мне здесь надо? – стала закипать я.

– Бесплодие твое подруга привезла лечить, – ответила Богдана.

Я задохнулась от такого ответа. Жар в лицо бросился.

– Марго?! – неосознанно перешла на крик я и вскинулась на ноги. – Как ты могла? За моей спиной… К очередной шарлатанке меня спровадила?

– Ну почему сразу шарлатанке? – пискнула моя подруга. – Простите ее, Богдана, не со зла она, не понимает, что говорит.

– Меня и похлеще называли, – отмахнулась женщина. – Не впервой.

– За дело, значит, – процедила я. – Знаю я таких, видала уже. Сначала наобещают с три короба, внушат надежду, таинственно что-то пошепчут над тобой, лопаясь от важности, и обдерут как липку. Тьфу! Вставай, Марго, мы немедленно уходим.

– Вася, – попыталась остановить меня она. – Ты даже не даешь человеку шанса. Успокойся.

– Если ты не хочешь, то я уйду сама, – рубанула рукой воздух я. – Ни минуты здесь не останусь, ясно?

– А она никому по жизни шанса не дает, Рита. Просто потому, что ей его не давали, – покачала головой Богдана. – С детства эта девочка чувствовала себя не такой, как все: недостаточно хорошей для родителей, недостаточно красивой, недостаточно талантливой. Вот и научилась постоянно доказывать себе и окружающим, что достойна любви и внимания. Девочка выросла, превратилась в женщину, а привычка осталась. Окружающие прониклись, а ты, Вася, нет. Все никак не можешь понять, что не стоит соответствовать собственным надуманным идеалам. И себе ошибок не прощаешь, и другим тоже. Так ведь?

У меня кровь от лица отхлынула.

– Что ты ей про меня наплела? – зыркнула я на Марго, но та выглядела такой же удивленной, как и я себя чувствовала.

– А тут слова лишние, я и так все вижу, – развела руками Богдана. – Эта гонка никогда не прекратится, если ты сама ее не прекратишь.

– Так, с меня хватит, – решительно направилась к выходу я. – Не нанималась этот бред сивой кобылы  слушать!

– Не слушай, – вдруг улыбнулась хозяйка дома. – И уходи, если остаться не хочешь. Но ведь что-то тебя здесь держит, правда?

Совершенно непримечательная внешностью женщина была, но вот глаза… Они притягивали.

Васильковые, ясные, теплые, словно летнее утро. И улыбка Богданы напоминала мне мамину…

А я, оказывается, успела жутко по ней соскучиться.

– Сама не понимаю, – буркнула я, но выбегать из дома и громко хлопать за собой дверью больше не спешила.

На любопытство, видимо, подсела. То время, когда я слепо верила во всю эту галиматью, носилась по докторам и знахаркам, лишь бы выносить ребенка, прошло.

– Присядь и остынь, огненная девочка с мужским именем, – жестом пригласила меня Богдана. – Тяжело по жизни вихрем носиться, отдохни.

Я и правда почувствовала, как на плечи легла ужасная усталость.

– Я не устала, – только из-за собственного упрямства возразила я.

– Устала, – покачала головой она. – И соответствовать, и казнить, и бежать. Не хватает тебя уже, неужели не чувствуешь?

А ведь и правда, сил у меня в последнее время было как у котенка…

– Вы ведьма, что ли? – едва справлялась с вдруг накатившей дремотой я.

– Не обижай меня, Вася, – попросила женщина. Лето в ее глазах мгновенно превратилось в студеную зимнюю пору. Мне даже зябко стало. – В этом доме Всевышний живет, здесь другим силам не место.

– Ну начинается, – закатила глаза я. – И на кого эти сказочки рассчитаны?

– Если тебе веры не хватает, то это не значит, что у других ее не должно быть.

– А где мне эту веру взять, если он остается глух к моим мольбам? Ни разу не ответил, ни разу не помог.

– Глупая девочка, – вздохнула Богдана. – Он же дает тебе жизнь, а ты ее давишь. Неосознанно сжигаешь собственным несоответствием. Как еще сама на свете держишься – не понимаю.

– И что же ей делать? – всплеснула руками Марго.

– Жизнь свою пересмотреть, – сказала женщина. – Да поскорее, пока еще не поздно.

– А сейчас вы мне дадите волшебную травку-муравку и все мои проблемы как рукой снимет? – хмыкнула я. – Пойдем, Марго. Ты не видишь, что нас профессионально дурят? Я не нуждаюсь в вашей помощи, до свидания.

– В моей нет, а вот у Божьей Матери заступничества попроси, – спокойно ответила Богдана и разлила борщ по тарелкам, словно ничего и не происходило. – Она скорая на отклик, первая в защиту перед Сыном своим встанет. Тем более что не о себе нужно просить, а о невинной душе, которая опять к тебе притянулась.

Женщина поставила на стол тарелки с борщом. А его запах вдруг для меня сделался таким невыносимым, что тошнота к горлу подкатила.

– В коридоре ведро, – махнула рукой Богдана. – До туалета все равно не добежишь.

Пришлось воспользоваться гостеприимством…