Первый человек в Риме

В Гарумне водилась рыба, в том числе речной лосось и несколько видов карпа. Пруды возле храмов наполнялись водой из Гарумны, и, как следствие, в них тоже было полно рыбы. Легионерам Цепиона казалось куда удобнее удить рыбу в прудах, а не в глубокой реке с быстрым течением. Пока полководец предавался размышлениям, его солдаты ловили мух для наживки и ладили удочки из ивовых прутьев. Глубоко задумавшись, Цепион спустился к самому большому пруду. Остановившись на берегу, он рассеянно наблюдал за игрой света на чешуйках юрких рыбешек, за мерцанием, струящимся от поверхности воды у зарослей водорослей. Этот странный переливающийся свет как будто все время преображался. Он то приближался, то вновь удалялся. Сквозь серебристые блики воды то и дело проскальзывал золотой отблеск, словно отражаясь от чешуи какого-то необыкновенного карпа, скользнувшего мимо.

Мысль медленно зрела в уме Цепиона. И наконец поразила его. В голове как будто началось внезапное извержение вулкана — так, во всяком случае, показалось Цепиону. Он послал за землекопами и приказал им осушить пруды. Не слишком трудная работа принесла отличное вознаграждение. На дне священных озер, покрытое илом, водорослями и наносными породами — следами прошедших десятилетий, лежало золото Толозы.

Когда последний слиток был отмыт и занял свое место в числе прочих, Цепион явился осмотреть обретенное богатство. И изумился. То, что он не наблюдал, как доставали золото, было одной из его причуд — он жаждал сюрприза. И дождался! Цепион-счастливчик был просто ослеплен. Перед ним лежало пятьдесят тысяч золотых слитков, весом по пятнадцать фунтов каждый, — всего около пятнадцати тысяч талантов. Еще там было десять тысяч серебряных слитков, каждый весом по двадцать фунтов, — всего три с половиной тысячи талантов серебра. Вольки-тектосаги нашли своим богатствам единственное применение: отлили мельничные жернова из чистого серебра. Раз в месяц они поднимали эти жернова со дна реки, чтобы перемолоть месячный запас муки.

— Допустим, — внезапно сказал Цепион. — А сколько фургонов мы можем выделить для перевозки этого добра в Нарбон?

Вопрос был адресован praefectus fabrum Марку Фурию, который отвечал в этой армии за поставки продовольствия, перевозку грузов, за технику, снаряжение, фураж и прочее снабжение.

Вот какой ответ получил Цепион-кладоискатель от своего praefectus:

— Квинт Сервилий, в нашем обозе тысяча фургонов, но пусты лишь около трети из них. А если в каждый фургон поместить по тридцать пять талантов — в самый раз, чтобы лошади свезли поклажу, — то нам понадобится около трехсот пятидесяти фургонов для серебра и четыреста пятьдесят для золота. — Так сказал Марк Фурий.

Он не принадлежал к древнему знаменитому роду Фуриев. Его прадед был рабом Фурия, а сам он стал и клиентом, и банкиром Цепиона.

— Тогда я предлагаю сначала в ста пятидесяти фургонах переправить серебро на корабли, выгрузить его в Нарбоне, а фургоны вернуть в Толозу для последующей перевозки золота, — сказал Цепион. — Тем временем солдаты разгрузят еще сотню фургонов. Так что у нас их будет достаточно, чтобы сразу вывезти золото.

К концу квинктилия груз серебра достиг побережья, фургоны были разгружены и отправлены назад в Толозу за золотом — все по плану. За это время Цепион, как и обещал, приготовил под погрузку еще сто фургонов.

Пока укладывали золотые слитки, Цепион как во сне переходил от одного штабеля к другому, не в силах удержаться, чтобы не погладить их. Он о чем-то глубоко задумался и вздохнул.

— Тебе надо бы поехать с золотом, Марк Фурий, — сказал он наконец. — Кто-то должен остаться с ним в Нарбоне, пока последний слиток не погрузят на борт последнего корабля. — Затем обернулся и обратился к вольноотпущеннику греку Биасу: — Серебро, надеюсь, уже на пути в Рим?

— Нет, Квинт Сервилий, — спокойно ответил Биас. — Корабли, на которых в начале года перевозились тяжелые грузы, рассохлись. Я смог снарядить всего дюжину. Думаю, разумнее приберечь их для золота. Серебро — под надежной охраной, в полной безопасности. Мне кажется, что чем скорее мы отправим золото в Рим, тем лучше. Как только прибавится пригодных кораблей, я нагружу их золотом по самую ватерлинию.

— А нельзя ли отправить серебро в Рим по суше? — предложил Цепион.

— Даже учитывая риск кораблекрушения, Квинт Сервилий, я скорее вверил бы все золото и серебро морю. Все до единого слитка, — ответил Марк Фурий. — Из-за альпийских племен дорога по суше слишком опасна.

— Да, да, ты совершенно прав, — согласился Цепион. — Даже не верится! Мы отправляем в Рим золота и серебра больше, чем есть сейчас во всех римских сокровищницах!

— Так оно и есть, Квинт Сервилий, — отозвался Марк Фурий. — Это настоящее чудо!