И вот Армстронгу стало видно, что находится позади кратера, а успех посадки LM теперь всецело и прямо зависел только от его мастерства пилотирования. Именно здесь пригодились навыки, выработанные Нилом во время тренировок на LLTV, потому что ему требовалось не просто зависнуть и опустить лунный модуль на поверхность вертикально вниз, но пролететь горизонтально на довольно большой скорости еще около 460 м. «Когда я учился на Тренировочном аппарате для отработки лунной посадки, я выполнял подобные этому маневры. Мне следовало использовать ту же методику для перемещения над поверхностью по горизонтали. Если бы у меня было немного больше опыта с нынешней машиной, я мог бы смелее и быстрее преодолеть этот кратер, но мне казалось неблагоразумным прибегать к очень сильным поворотам по осям ориентации. Я просто не располагал достаточным летным опытом на данной машине в этих условиях, чтобы предугадать, как она отреагирует на воздействие и насколько мне самому будет удобно ею управлять. Но, к счастью, LM летел лучше, чем я ожидал. Так что я точно мог бы заставить его побыстрее убраться из опасной зоны в более благоприятную и сэкономить нам побольше топлива».
Обычно в летной практике одобрительно относятся к посадке с большим пробегом и плавным торможением, если это касается самолета, садящегося на взлетно-посадочную полосу, условия на всем протяжении которой хорошо известны. Но теперь посадка выполнялась на усеянную камнями и ямами поверхность Луны, и долгий полет вдоль поверхности грозил принести больше неизвестных факторов, чем быстрый заход на посадку в том месте, которое пилот уже успел рассмотреть и оценить помехи и опасности в нем. «Если вам [при посадке] не нравится то, что вы перед собой видите, – разъяснял Олдрин, – то существуют четыре альтернативных пути: налево, направо, вниз (кратчайший) или перелететь над препятствием. Почти всегда самым удачным способом, наименее неприятным в случае чего, будет перелет препятствия, даже несмотря на то что ты можешь задать себе вопрос: “Ну перелечу я – и где тогда окажусь? А если я сяду, не долетая, то я буду хоть знать куда. Не на препятствии, а перед ним”. Когда я пытаюсь восстановить события, то понимаю, что уходить вправо было опасно, уходить влево тоже опасно, а пытаться сесть с недолетом… не лучшая идея». Армстронг соглашался с ним: «Можно начать такой заход на посадку и понять: “Святой Боже, во что я влип?!”» «И потому-то, – продолжал Олдрин, – естественным было перелететь дальше». «Оттянуть момент, – добавил Нил. – Нам требовалось выбрать площадку, и я не знал, насколько ухудшится видимость, когда мы опустимся еще ниже. Мы хотели определиться с точкой посадки, находясь еще на высоте около 45 метров».
Олдрин:
Армстронг:
Олдрин:
Армстронг:
Олдрин:
Наблюдение тени LM на поверхности было полезно, потому что это давало дополнительный визуальный ориентир для оценки текущей высоты. Как считает Баз, он впервые увидел тень на высоте около 80 м. «Я думал, что на такой высоте, восемьдесят метров, тень должна быть черт знает где вдалеке, но это оказалось не так. По ее форме я видел, что наши опоры опущены, и различал контуры посадочной и взлетной ступеней. Если бы я обратил внимание раньше, то, я уверен, смог бы идентифицировать нечто похожее на тень еще на 120 метрах, а может, и выше. Тем не менее на небольшой высоте из нее получился полезный ориентир, но, конечно, только если ее было видно из окна», – а из окна Нила тень как раз оставалась не видна. На последних метрах Армстронг управлял LM, развернув его влево по отношению к курсу движения. В результате часть корпуса корабля в районе выходного люка загораживала ему вид на тень на поверхности.
Двигаясь вниз от отметки 60 до 48 м высоты, Армстронг нашел нужное для посадки место на гладком участке прямо за небольшим кратером, который попался по пути после Западного кратера.
Олдрин:
Армстронг:
Олдрин:
Армстронг:
Олдрин: