Первый человек. Жизнь Нила Армстронга

Котчо работал врачом в штате Огайо и помог организовать для Нила медицинскую транспортировку из Колорадо в одну из больниц Цинциннати. В ней команда кардиологов провела диагностическую катетеризацию и определила виновника его состояния – маленький кровеносный сосуд, который отказал. Остальные коронарные артерии не были блокированы; ткани сердца Армстронга получили только небольшие постоянные повреждения.

На следующий день его выписали без особых ограничительных рекомендаций; Армстронг принял слова кардиологов на веру и отправился на бизнес-встречу. Через шесть месяцев он прошел летную медкомиссию и был допущен к полетам без ограничений.

В последовавшие годы он еще много раз приезжал на горнолыжные курорты Колорадо, и как минимум раз или два – с Котчо, Дори и Дином.

В то время, когда у Нила произошел инфаркт, он был в процессе развода с Дженет. Сыграли ли связанные с этим переживания пагубную роль в болезни Армстронга, неизвестно, но уже за год до того в его личной жизни начали накапливаться проблемы. Его отец Стивен умер 3 февраля 1990 года. Его мать Виола пережила мужа только на три месяца. Родителям Нила было по 83 года, и они состояли в браке 60 лет. Незадолго до смерти матери Нила Дженет покинула его, заявив, что они уже многие годы эмоционально далеки друг от друга.

Когда Армстронг уволился из NASA в 1971 году, Дженет Армстронг надеялась, что в предместьях Цинциннати они начнут новую жизнь. «Там находилась работа моего мужа, и поэтому он отправился туда. Он хотел зажить более спокойной жизнью», после того как «провел все эти годы в космической программе, практически не тратя время на себя».

Лебанон представлял собой удаленный от большого города спальный район, жители которого работали в Цинциннати и Дайтоне. «Я никогда до этого не жила в маленьком городке. Мы ходили в кафе-мороженое и по сути запали на это место. Казалось, перед нами безопасный городок и хорошее место, чтобы растить и воспитывать детей».

Фермерский дом XIX века требовал перестройки. «Нил не желал брать еще один кредит, и поэтому прошло семь лет, прежде чем мы смогли заплатить живыми деньгами за работу, которую нужно было сделать. Часто получалось так, что представитель строительной фирмы мог ответить на телефонный звонок, если меня не было дома, или забрать детей из школы! Он стал буквально членом нашей семьи! Это было непросто и для детей, и для меня».

«Марк легче, чем Рик, воспринимал это», но обоих мальчиков часто дразнили из-за их отца. Как говорит Рик, «это было неприятно, но я приучился игнорировать такие случаи». С точки зрения Рика, Марк справлялся с этим легче: «Он гораздо более общительный человек». Рик вспоминал, что жизнь на ферме «была оторванной от мира, думаю, по причине всего того, что испытывал отец, и в той же самой ситуации оказывались и мы». Дженет (несомненно, как и сам Нил) не знала, что дети воспринимают происходящее так тяжело: «Мне потребовалось года два, чтобы заметить неладное, потому что мальчики ничем со мной не делились», – позже признавала Дженет.

Нил занимался кое-какими полевыми работами на ферме площадью больше 120 га, пусть и не так часто, как хотелось бы Дженет. «Мы начали с того, что завели от 70 до 90 голов скота. Мы выращивали кукурузу, сою, траву на сенозаготовки и пшеницу». На вопрос о том, действительно ли ей нравилось работать на ферме, Дженет отвечала: «Это просто надо было делать. Очень непросто днем кидать навоз лопатой, а вечером отправляться на званый ужин».

В 1981 году, через год после того, как Нил ушел из Университета Цинциннати, семейное гнездо Нила и Дженет опустело, когда Марк отправился учиться в Стэнфордский университет (Рик к тому времени уже окончил Виттенберг-колледж в Огайо). «Не думаю, что это как-то отразилось на Ниле, но это отразилось на мне. Я считала, что пришло время, когда мы наконец можем жить действительно вместе и заниматься чем-то вдвоем». Но оказалось, что Нил отнюдь не начал бывать дома чаще, чем раньше, ведь он постоянно был занят делами в советах директоров различных компаний. «Дети уехали, Нил уехал, а нашу собаку Венди похитили. У нас не было охранной сигнализации. И так я застряла в селе одна. В конце концов мне это надоело, и в 1987 году я открыла туристическое агентство. Продала я это агентство в 1993 году».

Недовольство Нилом со стороны Дженет росло по мере того, как в ней копилось недовольство ее собственной жизнью. Она старалась приучить Нила к большей организованности, но ей это не удавалось. «У него было так много предложений о выступлениях – много того, много сего, – и он не знал, за что ему хвататься. Ему приходилось принимать решения, а именно принятие решений, кажется, было для него самым трудным делом в те времена».

«Этому мужчине требовалась помощь. Я не могла ему помочь. Он, в общем, и не хотел моей помощи. Он также не желал злиться на меня, я полагаю, равно как не хотел, и чтобы я злилась на него.