Первый день на Марсе

— Поздравляю вас с успешным перелетом! Мы приземлились в Аравии, у оазиса, на скрещении каналов Физон-Астаборас. Этот пункт, как вы знаете, выбран для посадки из-за близости к экватору и отсутствия каких-либо проявлений жизни. Ведь посадка ракеты опасна для марсиан.

Васильчиков высоко поднял голову:

— Привет обитателям планеты от людей Земли! Привет, товарищи марсиане, от пилотов!

— Ур-р-ра! — закричал Кербаев и закашлялся.

— Ура сухое горло дерет, — засмеялся Смейлс. — На Земле покричим, усердный гималайский медвежонок!

— Гарри! Выбирай выражения. Мы — посланцы Земли.

— Кто нас слышит, Васильчик? Ведь не в ракете. Фонографов нет, — недовольно возразил Смейлс.

— Внимание!.. Читаю приказ, статья третья, — отчетливо проговорил Васильчиков. — «При выходе из снаряда на поверхность небесного тела пилотам и пассажирам повторить назначение, сроки и последовательность выполнения заданий. Задача — определить влажность, почвенную и атмосферную радиацию, установить степень опасности высадки ракетоплана на Марсе…

С прибытием ракетоплана разведке проникнуть к „растительности“ Большого Сырта. Но только командующему кораблем академику Суровцеву дано право углубиться в темный южный материк, к Элласу „глазу Осьминога“, где обсерватории обнаружили сигналы.

Ознакомить еще раз экипаж с нормами поведения, повторить инструкцию водного режима и медицинской профилактики… — читал Васильчиков. — От ваших успехов зависит судьба будущих полетов в Галактику. Вы первые увидите вселенную с другой планеты…» Начнем же, друзья, разведку первой планеты!

Васильчиков посмотрел на барханы, на сугробы пыли, на небо с непохожим на земное Солнце маленьким ярким кружком.

— Чем ты порадуешь нас, негостеприимная планета?

— Уже и негостеприимная! — Кербаев сощурил глаза. — Не надо быть неблагодарным, Васильчик! Планета нас приняла хорошо. Сели без поломок! Кругом тихо, спокойно.

— Хорошее тихо! Почва от гула дрожит.

— Это твои ноги дрожат, Гарри!

— Смотрите! — вскрикнул Басра. — Пирамида!..

Недалеко из-за крутого горизонта поднималась макушка холма. Она невольно напомнила Басре пирамиды, так прямолинейны были ее грани.

Египтянин прищурился, протер перчаткой маску скафандра и внимательно присмотрелся к отвесному скату холма.

— Это постройка… Сооружение… Не гора, — прошептал он по-арабски.

Никто не понял его слов.

Американец решительно прыгнул на ближайший бархан.

Сухая пыль, мелкая, как пепел, но тяжелая, поднялась в воздух. Она закрыла Смейлса от товарищей туманной розовато-желтой дымкой, но быстро осела.

Васильчиков строго окликнул:

— Назад, Гарри!

Американец выпрыгнул из пылевого бархана с ловкостью акробата.

— Как легко! Вешу тридцать килограммов. Даже спать не хочется…

Васильчиков посмотрел на звездное небо.

Для предварительной разведки планеты оставалось меньше суток. Ракетоплан уже сошел с естественной кривой (дуги эллипса Земли) и был на пути к Марсу. Он сам, ракетоплан, так же как и космический корабль, спуститься на Марс не может. Собранные на залунном форпосте громадные ракеты не способны двигаться в разреженной атмосфере Марса. Они будут продолжать движение, как заатмосферные спутники Марса, пока посадочные лодки ракетоплана и корабля не поднимутся к ним. Только сигарообразная малая ракета Васильчикова сможет оторваться от Марса своими силами.

— На сколько часов поставлен сводный автомат? — спросил Васильчиков.

— На тридцать шесть часов, товарищ начальник! — по-солдатски вытянулся Смейлс.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

История фантастики в СССР знает немало случаев, когда изданные книги попадали под запрет и изымались из обращения. Причины могли быть самые разные — от неблагонадежности самих авторов (чаще всего) до обнаруженной вдруг «крамоле» в текстах. Но чтобы прерывалась уже начатая публикация — такого практически не было. Из фактов недавней истории это исчезновение в 1984 г. со страниц «ТМ» романа Артура Кларка «Космической одиссеи: 2010». Виной тому были политические мотивы, вольно или невольно, привнесенные Кларком. Но что послужило причиной прекратить публикацию повести В.Макрушина «Первый день на Марсе», — было непонятно и автору в начале 60-х, и нам сейчас.

Валентин Александрович Макрушин родился в мае 1902 г. в Бузулуке Самарской губернии. Переехав в Москву, Валентин женился на Елизавете Дмитриевне Сырейщиковой. В 1934 г. у Макрушиных родился сын, а семья переехала в Ленинград. Спустя три года на свет появился еще один сын, Дмитрий. Незадолго до начала Великой Отечественной войны В.Макрушина мобилизовали: он был младшим лейтенантом артиллерии. В одном из боев, раненым, он попал в плен к немцам. Лечился у них в госпитале в Страсбурге. Елизавета Макрушина умерла в апреле 1942 г. по пути из блокадного Ленинграда в Свердловск в товарном вагоне. Валентина Александровича освободили американцы. Демобилизовался он в 1946 или 1947 г., репрессии, к счастью, обошли его стороной. Вскоре В.А. Макрушин женился вторично на Анне Андреевне Кулдышевой. Работал техническим редактором в различных издательствах Ленинграда.