Первый день вечности

Нас позвали на съемочную площадку. Я даже не глянула на себя в зеркало. Какая разница, как я выгляжу? Я всегда обворожительна, независимо от того, какую прическу и макияж мне сделали. Сейчас, например, под глазами у меня красовались огромные тени, а мраморно-белое лицо едва ли не сияло, подобно луне. В платиновых волосах появились угольно-черные и малиновые пряди, а изо рта торчали крохотные клыки, которые контрастировали с бордовой помадой, выделяясь на ее фоне. Вместо платья на меня надели нечто наподобие латексного костюма – что-то из арсенала любителей БДСМ, только без плетки. Такое одеяние выгодно подчеркивало стройную фигуру, осиную талию и длинные ноги, которые визуально делали еще длиннее роскошные лабутены. И все это «великолепие» довершалось россыпью бриллиантов на груди и руках. Я, конечно же, в вампиров не верила, но не сомневалась: если дети ночи существовали бы в природе, на охоту в таком виде они не ходили бы. Это, по меньшей мере, глупо, а по большей – попахивает безумием.

В отличие от меня, Марио выглядел вполне обычно. Обтягивающие светлые джинсы и белая рубашка, расстегнутая до середины мускулистой груди. Следовало признать, что такой наряд делал его очень сексуальным. Если бы не мое настроение и недавний приступ ностальгии, я бы наверняка решила подпасть под его мужское обаяние.

Вначале я очутилась в небольшой студии напротив гигантского зеркала, в котором отражалась вся комната таким образом, чтобы был виден надуманный готический интерьер, но при этом съемочная группа оставалась бы за кадром. Я уверенно подошла к рабочему месту и, прежде чем Густав дал команду, принялась позировать. Здесь подходило что-то эксцентричное, немного надуманное, очень броское – ломаные линии силуэта и лютая злоба в глазах. Кстати, линзы мне вставили бордовые, цвета дорогого красного вина. Почему-то при первом осмотре себя в зеркале я не обратила на это должного внимания. Не уверена, что такой цвет глаз мне очень шел, но за неполные десять лет мне приходилось столько раз менять свою внешность, что я давно привыкла. И даже в самом начале я никогда не устраивала шоу из-за очередной стрижки или экстравагантного макияжа. Однажды по просьбе клиента обрилась налысо – и ничего, пережила. Без единой слезинки приняла внешность, которую от меня требовали, чем вызвала вздох облегчения у стилиста, привыкшего к нытью моих впечатлительных коллег. Полагаю, этот подход сыграл не последнюю роль в стремительном развитии моей карьеры. Кстати, абсолютно в любом амплуа я была красивее остальных. Полотно Рембрандта, как когда-то назвал меня Сева, рядом с чистыми холстами.

Первый этап съемки прошел отлично. Густав разве что не танцевал от радости. Идеальные снимки сделали быстро, не тратя половину и без того короткой ночи на бесконечные дубли.

С Марио мы «встречались» на Староместской площади. Готические здания на заднем плане должны были служить живописным фоном. Я припадала к земле, словно настоящая хищница, цеплялась за балюстрады и зависала в нескольких десятках сантиметров над землей, приближалась к своему партнеру и удалялась от него. Томмазини был великолепен. Перед фотокамерой он полностью преобразился, или, правильнее сказать, стал самим собой. Молва не врала. Он был профессионалом высочайшего уровня. Теперь я понимала, почему для этой рекламы наняли именно его.

Целоваться с Марио оказалось весьма приятно. Возможно, в иных обстоятельствах я прониклась бы идеей провести с ним ночь. Он, по крайней мере, был явно не против – его интерес выходил далеко за грани того, что мы должны были показать.

Все три этапа съемки не заняли много времени. Мы оба практически не делали промахов и не выдавали плохих снимков.

– Не хочешь поужинать, ну, или позавтракать? – спросил Марио, когда Густав уже собрал аппаратуру.

– Нет, я очень устала, – честно ответила я, оставляя себе шанс передумать. Завтра, когда сегодняшние сны останутся в прошлом, мы могли бы куда-то сходить.

– Снимать начнем в три часа, – сообщил Густав и, не говоря больше ни слова, удалился.

Марио не настаивал на своем приглашении, но я видела, что он буквально истекает слюнями. Когда я сняла латексный костюм и переоделась в обычные джинсы, его интерес лишь усилился.

– Может, все же завтрак? – с надеждой спросил он, когда я подхватила сумку и устремилась к выходу из гримерки.

– Извини, не сегодня.

Я не так устала, как мне казалось. Едва очутившись в гостиничном номере, я достала ноутбук, который везде возила с собой. Введя пароль от гостиничного Wi-Fi, я открыла поисковик и вошла в социальные сети. Не то чтобы я так уж часто переписывалась со своими школьными знакомыми или интересовалась, как сложилась их жизнь. Скорее, я пользовалась подобными сайтами, потому что это было модно. Все мои знакомые имели свои странички в «Твиттере» и на «Фэйсбуке». Я, как этнически русская модель, считала своим долгом зарегистрироваться также в «Одноклассниках» и «Вконтакте». Естественно, все, кто ненавидел меня в школе, тут же напросились в друзья. Это же круто, когда гости видят: ты лично знаешь знаменитость!