Первый детский симфонический (повесть о казанской жизни 70-х) (СИ)

О! Только сейчас дошло: этот маразм, похоже, и был тем «остальным», что, по мнению Зины Ивановны, важнее учёбы в двух школах!

* * *

Нас постоянно бесили вкус и представления «о прекрасном» нашей почтенного возраста классной руководительницы. Первым делом она, в свое время, рассадила всех пацанов, строго придерживаясь детсадовского правила: мальчик — девочка, мальчик — девочка. Мне в соседки по парте досталась Мариночка Ковалёва — прилежная, аккуратная ученица. Но этот вариант, по сравнению с соседством с Валеркой, для учебы был, пожалуй, более полезен.

Больше всего нас, пацанов, задевало демонстративное пренебрежение Зины Ивановны к успехам класса на спортивном поприще. Это сильно контрастировало с предпочтениями фанатичной болельщицы — классной руководительницы параллельного «Г»-класса Анны Ивановны Лошак, которая вела у нас географию. Любой матч класса принимался ею близко к сердцу.

Ежегодно в школе проводились чемпионаты по параллелям классов. Зимой — по хоккею, весной — по футболу. Организатором и куратором этих соревнований был физрук Леонард Георгиевич Качалич. Позже, во многом благодаря его стараниям, в нашей школе появился специализированный футбольный класс.

Леонард был несколько грубоват, даже хамоват, не «сюсюкался» с маменькиными сыночками и требовал спортивных результатов. Интересно, что он пользовался большим уважением у гопников — они часто заходили к нему, Леонард их, в отличие от некоторых других учителей, не прогонял. Со стороны это казалось странным: серьёзный мужчина, преподаватель, а якшается с хулиганьём. Но как-то раз я услышал их разговоры: Леонард ненавязчиво так, доходчиво, с умелым и грамотным применением «бáсара» наставлял их на ум-разум. Самое интересное — они слушали физрука. Не слушались, но хотя бы слушали, что уже было немало.

Про культ футбола и хоккея я уже упоминал. Попасть в сборную класса считалось за честь. Причем турниры проводились не по мини-футболу, а на нормальном большом поле в школьном дворе, по 11 игроков с каждой стороны. Матчи судили, как правило, сами физруки (вторым был Александр Иванович Кузнецов; Наталья Яковлевна Макарушкина, единственная «физручка» школы, понятное дело, не судила). Гораздо позже, в пору учебы уже моего собственного сына Славы, правда не в Казани, отношение к игре в футбол заметно ухудшилось. Славик, сам страстный футболист, даже на мини-футбольный турнир школы ребят из своего класса наскребал с огромным трудом — упрашивал, убеждал. Пара параллельных классов команды вообще не выставляли, хотя численность учеников в классах равнялась нашей.

Капитаном и футбольной, и хоккейной команд был еще один «авторитет» нашего класса Ринат Латыпов, по кличке «Срих» — он и производил отбор кандидатов в основной состав. Кандидатура Тагира Аглиуллина, понятное дело, вообще не рассматривалась. Не проходил в основу по своим игровым кондициям, увы, и Валерка. Форин — от случая к случаю, как правило, на подмену.

Моей же страстью был последний рубеж — ворота! И хотя я умел неплохо повозиться и с мячом, и с шайбой, на чемпионатах школы всегда стремился во вратари. «Эй, вратарь, готовься к бою!» Именно к бою! Невозможно описать тот азарт и страсть, с которыми бились пацаны за спортивную честь класса! Я не любил играть в хоккейной маске: дышалось с трудом, видимость плохая. Удобных масок тогда не продавали — так, пластмассовая штамповка на резинках. Поэтому регулярно получал увесистым мерзлым куском резины в морду. Даже как-то раз зуб шайбой выбили. Не беда: прибежав домой, выплюнул зуб, отполоскал кровь и... понесся доигрывать матч.

Но в 4«В» места в «основе» для меня поначалу не нашлось. В воротах уверенно обосновался Юрка Тимофеев, по кличке «Макар». Помню, как я впервые пришел на матч футбольного чемпионата школы со своим бывшим «А»-классом. Чтоб доказать свою «профпригодность», я придумал хитрость, дальновидно прихватив с собой вратарские перчатки. За «А»-шников в центре нападения, как всегда, играл Эдик Маматов. И, тоже как всегда, он куражился на славу — шесть или семь голов на любой вкус. Разгром моего нового класса был тотальным и безоговорочным. Леонард свистел и свистел, указывая на центр поля. Но даже в этой ситуации Срих не заменил в воротах Макара.