Первый дневник сновидений

— Насколько я знаю, мистер Димблби работает страховым агентом. Папа сам занимается садовыми работами, он говорит, что это его забавляет, — бровь Грейсона вспрыгнула ещё выше. — Но до меня дошли слухи, что у вас есть няня.

— Вообще-то да…

Вот чёрт! К счастью, наш разговор прервал Эрнест. Стоило ему приблизиться, как мама уцепилась за его руку, словно за спасательный круг. Эрнест, как всегда, просто лучился счастьем, будто увидел что-то очень радостное.

— Отлично, значит, Грейсон уже помог дамам раздеться и повесил пальто. Добро пожаловать в фамильное имение Спенсеров. Прошу, проходите, Флоранс уже накрывает на стол.

Ни Грейсон, ни мы с Мией не имели ни малейшего желания объяснять ему, что прибыли мы без пальто (потому что все наши зимние и осенние вещи до сих пор лежали в какой-то нераспакованной коробке). Мама бросила на нас последний предупредительный взгляд и прошествовала под руку с Эрнестом сквозь широкую двустворчатую дверь в столовую.

Столовая оказалась очень уютной, с паркетом и широкими окнами от пола до потолка, открытым камином, белыми диванами с красивыми разноцветными подушками, пианино и большим обеденным столом, сидя за которым можно было наслаждаться великолепным видом на сад. Всё это выглядело шикарно, но не напыщенно, и при этом удивительно… уютно. Никогда в жизни я бы не подумала, что Эрнест будет держать в своём доме такие неказистые диваны, немного старомодные, с облупившимися краями и несочетающимися пёстрыми подушками. Одна из подушек в форме кошки была обшита рыжим мехом, а когда мы подошли поближе, она выгнула спину и оказалась настоящим живым котом.

— Это Спот, наш любимчик, — мимо проплыла девушка и поставила на стол тарелку. Ну конечно! Сестра-близнец Грейсона, ошибиться тут было невозможно. У неё были те же светло-карие глаза.

— А вы, наверное, Лив и Мия. Энн столько о вас рассказывала. Какая же у тебя милая причёска, — казалось, улыбки давались ей так же легко, как и брату, они выходили даже более симпатичными, потому что на щеках девушки при этом появлялись ямочки, нос был немножко курносым, а лицо — нежным, покрытым веснушками. — Я Флоранс. Рада с вами познакомиться.

Она казалась маленькой и хрупкой, но с эффектными формами, лицо её обрамляли блестящие тёмно-каштановые локоны, мягко спадающие на плечи. Мы с Мией уставились на Флоранс, выпучив глаза. Она была просто невообразимо красивой.

— Какое элегантное платье, Энн, — сказала она маме, голос у неё был при этом слаще мёда. — Голубой цвет тебе так к лицу.

Неожиданно я ощутила себя не только грубой, худосочной и длинноносой, но ещё и совершенно незрелой. Мама права — хорошими манерами мы, увы, не обладаем. Мы только и умеем, что разбрасывать направо и налево хмурые взгляды, дерзости (и швейцарский сыр), лишь бы досадить маме как можно сильнее. Будто вредные малыши в супермаркетах, которые сметают с полок всё, что им попадается под руку, и в слезах катаются по полу. Флоранс и Грейсон же, напротив, были на высоте, держались достойно, как взрослые. Абсолютно безупречное поведение: они улыбались, делали комплименты и вели непринуждённую беседу. Возможно, они действительно радовались тому, что их папа встретил нашу маму. Но вероятно, только притворялись. В любом случае, в соревновании по светским манерам они тут же положили нас на обе лопатки.

Смутившись, я решила, что с этого же момента начинаю вести себя так же вежливо и достойно. Хотя это и не так легко, как может показаться на первый взгляд.

— Салатов совсем немного, надеюсь, вы нас простите, — все заняли свои места, и Флоранс продолжала улыбаться нам с противоположной стороны стола. — Миссис Димблби купила слишком много дичи. Вы любите перепелов с пюре из сельдерея?

Вот, началось. Сельдерей, тьфу.

— Звучит… интересно, — сказала я так вежливо и достойно, как только могла. Словечко «интересно» можно ввернуть в любой ситуации.

— Я, к сожалению, вегетарианка, — сообщила Мия, как всегда, соображавшая быстрее, чем я. — Кроме того, я страдаю аллергией на сельдерей, прошу меня простить.

«А ещё ты доверху набита рождественским печеньем», — мысленно добавила я.

— Ах, тогда я могу сделать тебе бутерброд, — Флоранс так сияла, что хотелось прикрыть глаза от столь сильного света. — Вы поселились в городской квартире семьи Финчли, не так ли? Скажите, миссис Финчли до сих пор коллекционирует эти восхитительные фарфоровые фигурки?

Я соображала, стоит ли ещё раз отреагировать спасительным «Да, очень интересно», чтобы не выглядеть глупо, но тут Мия ответила за меня:

— Нет! Сейчас она собирает совершенно безвкусные мрачные вещи. Идиотских танцовщиц, которые пялятся в разные стороны.

Я резко опустила взгляд на тарелку, чтобы не захихикать. Что это за штуки там на блюде? В тонких красных тряпочках я узнала мясо, но из чего состоит эта кашеобразная смесь рядом с ним?

Грейсон, сидевший возле меня, казалось, прочитал мои мысли.

— Чатни — особое блюдо миссис Димблби, — тихо объяснил он. — Приготовлено из зелёных помидоров со специями.