Первый дневник сновидений

Но не так-то это легко, как кажется. Всё, абсолютно всё сегодня силой возвращало меня к воспоминаниям прошедшей ночи. На уроке английской литературы мы разбирали поэзию викторианской эпохи, и каждый должен был выбрать какого-то одного автора и подготовить до конца следующей недели доклад о его жизни и творчестве. Я так испугалась, увидев в списке имя Кристины Россетти (преследует она меня, что ли?), что совершенно забыла взять себе Артура Конан Дойла и оказалась на волосок от Эмили Бронте. К счастью, одному мальчишке, который было решил забрать Элизабет Барретт Браунинг, в последнюю минуту пришло в голову, что стихи — это полное девчачество. И я с радостью поменялась с ним темами. В прошлом году в Претории я схлопотала плохую оценку за то, что осмелилась толковать «Грозовой перевал» в разрез с мнением учительницы. (Я не считала плохое поведение Хитклиффа следствием его сложного детства. Вот, например, Дэвид Копперфильд у Диккенса тоже пережил тяжёлое детство, а вырос довольно симпатичным человеком.)

Третьим у нас был урок музыки, и я, наверное, смогла бы отвлечься, но учительницу звали миссис Бекетт, и я была совершенно уверена, что её имя тоже встречалось в моём сне. Кроме того, тема «Грегорианское пение» невольно натолкнула меня на мысль о монотонных заклинаниях Артура. «Custos opacum… Приди и заговори с нами». Сон засел во мне, как особенно надоедливая мелодия.

В довершение на уроке французского передо мной, к полнейшему удивлению, вдруг вырос обезьяний нос Персефоны.

— Привет, Лив! Надеюсь, ты не будешь против — мы с Джули решили поменяться местами. Ведь это меня, как-никак, попросили тебе помогать, и я должна о тебе заботиться, — она проигнорировала моё изумлённое выражение лица и расплылась в сладкой, как мёд, улыбке.

— Отличный результат, Лив. Всего один день в школе, а уже умудрилась попасть в блог Балабо-Балаба.

— Во что?

— Кстати, ещё вчера хотела сказать — тебе так идут эти очки. В них есть что-то… э-э-э… от стиля ретро.

Вот перепёлка несчастная. Я и без неё прекрасно знала, что неуклюжие чёрные очки были неудачной покупкой, на которую я решилась лишь потому, что из-за своего огромного размера они зрительно укорачивали мой длиннющий нос. Но, если подумать, этот аргумент вряд ли можно считать достаточным. Однако деваться некуда, очки уже сидели у меня на носу, и надо было хоть как-то выкручиваться.

— Спасибо. У Эммы Уотсон точно такие же, — сказала я.

— Ах, вот как. Я и не знала, что Эмма Уотсон носит очки.

Не носит, конечно.

Персефона пододвинулась ещё ближе и прошептала:

— А правда, что твоя мама собирается замуж за отца близнецов Спенсеров?

Ну вот, приплыли. Об этом я даже не думала. Пока что о свадьбе речь не заходила. Но с таким развитием событий исключать этот вариант я бы не стала.

— Как бы там ни было, они… вместе, — сухо сказала я.

— С ума сойти. Тогда вы переедете к ним?

Я кивнула.

— С ума сойти, — ещё сильнее восхитилась Персефона. — Балабо-Балаба, как всегда, узнаёт всё первым. Ха! В том, чтобы быть младшей сестрой Грейсона Спенсера, есть свои преимущества, — она потрепала меня по руке. — Конечно, сам он с тобой на Осенний бал отправиться не может, но они с Флоранс наверняка попытаются придумать тебе пару. Вопрос только в том, кто же это будет.

— Что ещё за Балабо-Балаба?

Звучит как-то пошло. И почему это Грейсон не может пойти со мной на Осенний бал? Так, чисто теоретически, конечно.

— Для Джаспера ты слишком маленькая — тебе же всего пятнадцать, да? — и, скорее всего, недостаточно красивая. А для Артура… Ах, ну какая девчонка достаточно красива, чтобы быть рядом с Артуром? — Персефона глубоко вздохнула. Я не могла избавиться от ощущения, что она не разговаривает со мной, а размышляет вслух. Болтала Персефона упоённо, без умолку, не обращая никакого внимания на моё растерянное выражение лица. — Остаётся лишь Генри Гарпер — но неужели хоть что-то может его подвигнуть на танцевальное мероприятие? При всём моём желании не могу представить себе его во фраке. В прошлом году, кстати, он отличился тем, что прогулял Осенний бал, да и выпускной тоже. Конечно, ходят слухи, что они с Анабель Скотт… Но я считаю, что это вообще нереально. Да в это никто и не верит, а Балабо-Балаба пусть себе балаболит дальше.

О боже, что это с ней? Интересно, это заразно? Я инстинктивно отодвинулась, но Персефона тут же придвинула свой стул поближе ко мне.

— Хотя у Тайны настоящий нюх на такие дела. Она была в курсе, что Мэдисон и Джаспер собираются разойтись. Даже раньше, чем они сами об этом узнали.

Миссис Лоуренс, учительница французского, зашла в кабинет и попросила всех замолчать. Только Персефону сейчас было не остановить.