Первый дневник сновидений

Время: 3.0 °Cвитер Грейсона: не на мне Воспоминание о сне: да Появление зелёной двери во сне: да Подробное описание сна: мы с моим тренером по кунг-фу мистером Ву стоим в толпе туристов на канатной дороге в Адлисвиле, и мистер Ву хочет, чтобы я испробовала круговой удар коленом на одной американской туристке в фиолетовой футболке. На мой вопрос, не рехнулся ли он, мистер Ву отвечает, что Конфуций учит нас: «Мудрец забывает обиды точно так же, как неблагодарный забывает благодеяния». Зелёная дверь находится на канатной дороге, то есть висит в воздухе. Я всё равно прохожу через неё и оказываюсь в коридоре. Всё выглядит спокойным и безобидным. Никаких следов ужасных скрипящих созданий. Я нахожу дверь Грейсона и три раза произношу задом наперёд имя Фредди. Но дверь закрыта. Я яростно трясу ручку. Страшила Фредди говорит, что я очень плохо воспитана. Я говорю, что мудрец забывает обиды точно так же, как неблагодарный забывает благодеяния. И пытаюсь прорваться в несколько других дверей, просто так, из интереса. Но все они закрыты. Будильник звонит кошмарно громко. Мой будильник. Я его проклинаю.

Я подавила стон. Это больше походит на записки сумасшедшего, чем на научный эксперимент.

— Я считаю, что всё дело в нехватке железа, но, возможно, и в чём-нибудь ещё, — Лотти повернулась к маме, которая как раз пробегала по гостиной в полуголом виде. На сегодня была запланирована семейная встреча номер два, в этот раз без перепелов, но зато с Лесли, Кнопкой, уборкой и выбором цвета стен (возможно, нас также ожидает повторный нервный срыв Флоранс). До выхода у нас оставалось не меньше получаса, но мама уже страшно нервничала. За ней семенила Кнопка с поводком в зубах.

— Давайте запишем Лив на приём к врачу, — предложила Лотти.

— Да? — мама, как обычно, услышала только последнее предложение. Кажется, она что-то искала. — Ты плохо себя чувствуешь, а, мышонок? Как жаль, ведь ты так хотела попасть на эту вечеринку!

— Да нет же, всё прекрасно. Лотти переживает из-за тёмных кругов под глазами.

— Ах, не волнуйся, я одолжу тебе тональный крем, и никто ничего не заметит. Кто-нибудь видел поводок?

— Гав, — подала голос Кнопка, но мама не обратила на неё ни малейшего внимания. Вместо этого она повернулась к Лотти.

— Ничего страшного! В её возрасте у меня были гораздо более сильные круги под глазами, — мама поспешно обернулась на месте. — Мия, отложи всё в сторону и одевайся, наконец! Не хочу опаздывать, там будет младший брат Эрнеста и маляр. Где же этот треклятый…

Лотти вытащила из пасти Кнопки поводок и передала его маме.

— В пятнадцать лет для кругов под глазами у меня были веские причины, — продолжала мама, озадаченно глядя на поводок. — Нет, не то, о чём вы подумали. По ночам я писала стихи. Влюблённость, понимаете ли.

— Ах, бедняжка. И как же его звали? — спросила Мия. Она уютно свернулась калачиком на диване, до сих пор не сняв ночную рубашку, и глядела в планшет Лотти.

— Кого?

— Ну, того, кому ты посвящала свои влюблённые стихи в пятнадцать лет.

— Ах, их было так много, — мама махнула рукой, и Кнопка, воспользовавшись моментом, забрала назад свой поводок. — В этом возрасте ведь влюбляешься каждые три недели.

— Ну, ты-то, может, и влюблялась, — возразила Мия. — Но мы с Лив не такие слабовольные, правда, Ливви? Мы не похожи на двух безголовых дурочек, которыми управляют гормоны и чей мозг состоит из розовой сахарной ваты.