Первый дневник сновидений

Я размышляла над тем, стоит ли вырвать из рук Грейсона свитер и спрятаться с ним в ванной или, может, закричать что-то вроде «погоди, это ещё не всё!». Но под пристальным взглядом мамы мне не оставалось ничего другого, как только последовать за Грейсоном в прихожую.

Меня, конечно, расстраивала потеря свитера, но ведь всего через несколько дней мы всё равно будем жить с Грейсоном под одной крышей, да и вообще, я чувствовала себя сейчас такой уставшей, что на исследования бы просто не хватило сил. Я собиралась лишь сбегать в ванную, почистить зубы и проспать целую ночь. Всё остальное может подождать до завтра.

На прощание мама поцеловала Грейсона в обе щеки и сунула ему в руки картонную коробку с черничными кексами.

— Это на вечеринку. Настоящая жизнь начинается только после полуночи, — сказала она.

— Я провожу тебя вниз к двери подъезда, — я протиснулась мимо мамы. — После десяти её надо закрывать изнутри, особенно в этой части Лондона, которая так и кишит опасными бандитами…

Грейсон усмехнулся, но возражать не стал. Вместе мы спустились по лестнице, я смущённо разглядывала его со стороны. Как жаль, что ему уже пора уходить, ведь только-только удалось его разговорить.

— А твоё желание было связано с Эмили? — выпалила я.

— Нет, а почему ты так решила?

Я подумала и решила зайти с другой стороны.

— Как велика вероятность того, что твоё желание исполнилось?

— Менее тридцати процентов, — тут же ответил Грейсон.

Тридцать процентов. Вероятность снежного Рождества в этом регионе была ещё меньше. Но ведь люди не бросаются тут же подозревать демона, если двадцать четвёртого декабря выпадает снег? Я раздумывала над тем, стоит ли поделиться с Грейсоном этим сравнением, но тут мы подошли к двери подъезда. Моих открытых плеч коснулся холодный ветерок и я поёжилась. Грейсон вытащил из кармана ключи от машины.

— Я ничего такого не планировал, но почему-то мне стало гораздо легче после того, как мы об этом поговорили.

Он наклонился вперёд и поцеловал меня в щёку.

— Спасибо, что не смеялась надо мной.

Я смущённо кашлянула.

— Доктор Ватсон, это тяжёлый случай, — сказала я своим лучшим голосом Шерлока Холмса. — С подчёркнуто мистической составляющей. Но я уверен, что в конце концов мы дадим всему этому логическое объяснение.

— Мне бы больше всего хотелось, чтобы ты не совалась в это дело, — Грейсон слабо улыбнулся. — Но, кажется, дороги назад нет уже для нас обоих.

Честно говоря, я это заслужила.

— Увидимся, — Грейсон пошёл к машине, а я задумчиво проводила его взглядом. Не такой уж он противный. Нет-нет.

На полдороги к «мерседесу» Эрнеста он остановился и обернулся ко мне.

— Болезнь Хантингтона, — резко выпалил он.

— Что?

— Моё желание… — Его пальцы нервно теребили ключ.

У меня перехватило дыхание.

— Моя мама умерла от болезни Хантингтона. А до неё мой дед и дядя.

Его голос изменился, став совсем слабым. Грейсон больше не смотрел на меня, а уставился на дорогу, наклонив голову.

— Вероятность того, что в наших с Флоранс генах скрывается мутация болезни Хантингтона, составляет семьдесят процентов.

Я не могла оторвать от него испуганного взгляда.

— Папа много лет боялся проводить генетическое исследование, — поспешно продолжал Грейсон. — Но мы с Флоранс не могли жить в неизвестности, поэтому в конце концов сами записались на этот тест, — он запнулся. — Это и было моё желание. Чтобы мы с Флоранс не погибли от этой болезни.

— Значит, вы здоровы? И ты, и Флоранс?

Когда он кивнул, я облегчённо вздохнула. Как бы мне хотелось сейчас сказать ему что-нибудь милое и утешительное, но почему-то я чувствовала себя такой беспомощной. Я знала, что их мать умерла, когда Грейсон и Флоранс были ещё совсем маленькими, но от чего это случилось, я услышала только сейчас.

— И теперь ты спрашиваешь себя, были бы у этого исследования другие результаты, если бы вы не заключили договор с демоном?

— Да, — просто сказал Грейсон. — Иногда я думаю о том, что наше здоровье может быть делом рук демона… Сумасшествие, правда? — наконец-то он поднял голову и посмотрел мне в глаза. — И тогда я спрашиваю себя, что он отберёт у меня, если я нарушу его правила.