Первый дневник сновидений

— Но ты вполне можешь не спешить, — это, конечно же, подал голос Джаспер, он просто обязан был испортить торжественное окончание церемонии. Парень начал задувать свечи. — А что? Ну правда ведь, он вполне может подождать ещё немного, пока мы не выйдем в финал.

Глава двадцать четвёртая

— Вы красивы? — спросил Гамлет, а Флоранс, казавшаяся очень хрупкой в невзрачном платье и с высоко зачёсанными каштановыми локонами, смущённо спросила в ответ:

— Что ваше высочество хочет сказать?

— Отлично, правда? Она идеальная Офелия, — прошептала Лотти рядом со мной, не спуская глаз со сцены.

Но такой уж идеальной Флоранс вовсе не была. К полному недоумению Гамлета она начала проговаривать его же текст вместе с ним:

— Если вы добродетельны и красивы, то ваша добродетель не должна допускать собеседований с вашей красотой.

— Э-э, точно, Офелия, — сказал Гамлет. — Как раз хотел сказать то же самое!

Флоранс мило улыбнулась.

— Разве у красоты, мой принц, может быть лучшее общество, чем добродетель?

Гамлет наморщил лоб.

— Да, это правда …

Но закончить фразу ему не удалось, так как Флоранс снова его перебила:

— Потому что власть красоты скорее преобразит добродетель из того, что она есть, в сводню, нежели сила добродетели превратит красоту в свое подобие!

— Да вы не даёте мне сказать ни словечка! — возмутился Гамлет. — Я вас любил когда-то, но сейчас вы для меня лишь нахалка, которая крадёт мой текст.

— Какая… современная постановка, — восхищённо прошептала Лотти. — Декорации тоже такие авангардные, смесь стимпанка, фольклора и минимализма… Невероятно экстравагантно.

— Надеюсь, ты пошутила, — прошептала я в ответ.

Декорации были просто ужасными. Ничто не сочеталось друг с другом и уж точно не подходило к стилю Гамлета. Который как раз с ума сходил от злости на Флоранс, потому что она положила руку на грудь и злорадно прокричала:

— Быть или не быть!

— Ну всё, с меня довольно. Надо было мне заколоть не бедного Полония, а вас! — прорычал Гамлет, схватил Флоранс за глотку и прижал её к светящейся покрытой зелёным лаком кулисе. — Зачем мне кинжал, я задушу вас голыми руками.

— Сейчас постановка приобретает окраску Отелло, — поражённо сказала Лотти. — Эй, Лив, ты куда? И когда ты научилась летать?

— Летаю я только во сне, — заверила её я и устремилась по воздуху к своей зелёной двери. При этом я даже ни разу не взмахнула крыльями, да и вообще, никаких крыльев у меня не было.

Когда я приземлилась на сцене, Лотти громко захлопала в ладоши. А Флоранс, горло которой до сих пор находилось в руках разъярённого Гамлета, прохрипела:

— А я всех женщин вовсе не жалче и не злосчастней! Ты, придурок, о как же сердцу снесть, только не моему, а твоему! — и тут она коленом двинула Гамлету прямо в живот.

Честно говоря, я могла поспорить, что сегодня ночью меня будут преследовать кошмары об окровавленных лезвиях, ножах из дамасской стали или хотя бы о потусторонних существах с рогами, которые восстают из нарисованных мелом знаков и требуют от меня самое дорогое. Но нет, вместо этого я снова обнаружила себя в бесконечной веренице ужасных бредовых снов о «Гамлете», которые мучили меня уже ночи напролёт. Что можно сказать о моём душевном состоянии? Я решила над этим не задумываться.

Бежать, бежать отсюда, и поскорее.

Я отодвинула Флоранс и Гамлета в сторону, повернула ручку-ящерицу и вышла в коридор.

Как только я оказалась снаружи, меня окружила долгожданная тишина. Я осторожно огляделась по сторонам. Кроме меня здесь, кажется, больше никого нет. По крайней мере, в моём поле зрения. Чёрная дверь Генри всё ещё находилась напротив моей, рядом с дверью Грейсона. Я помахала Страшиле Фредди, и тот в ответ величественно опустил клюв. Я могла в любую секунду нанести визит в сон Грейсона, потому что у меня имелась его личная вещь. После обеда я вытащила из корзины с грязным бельём его футболку. Это была одна из тёмно-синих школьных футболок, отсутствия которой он уж точно не заметит, потому что у него наверняка есть ещё не менее пятнадцати таких же.

Я нерешительно прошлась чуть вперёд и обратно, не особо понимая, чего, собственно, жду. Или кого.

У меня не было ни малейшего понятия, сколько времени я уже проспала. Мы с Грейсоном пришли домой около полуночи и тут же отключились. Как странно — «пришли домой». Я до сих пор не очень верила, что это мой новый дом. Мне всё время казалось, что мы лишь гости Спенсеров.