Первый дневник сновидений

— Это единственный путь, — выкрикнул Артур. Затем он ненадолго замолчал. — Могу ли я на тебя положиться, Генри? — через некоторое время спросил он.

Генри ответил не сразу. Они с Артуром глядели друг другу прямо в глаза. Казалось, их взгляды сражаются на невидимой дуэли.

Я кашлянула. Если Артур и Анабель предполагают провести этот ритуал во сне, они наверняка рассчитывают, что в любой момент смогут проснуться и инсценированный ими же самими кошмар тут же закончится. Но что, если они ошибаются?

Я потрогала надгробный камень рядом с собой. Эти сны были совсем другими. Я абсолютно отчётливо ощущала, как Генри касается моей кожи, я чувствовала каждый порыв ветра, каждое пожатие его руки, его поцелуй, а теперь ещё и шершавую поверхность надгробной плиты под своей ладонью.

Какое же это чувство — когда в тело вонзают нож… Рана, кровь….

— Вы не можете этого сделать, — выкрикнула я и почувствовала, что мои нервы скоро сдадут. — Вы ведь совершенно не представляете, что тогда случится с Анабель.

— Она права, Артур. Всё зашло слишком далеко, — подтвердил Генри.

— Ты до сих пор ничего не понял, Генри. У нас нет выбора! — Артур казался разгневанным и в то же время растерянным. — Он не оставил нам ничего другого, мы дали клятву.

— Выбор есть всегда, — возразил Генри и положил руку Артуру на плечо. — Мы не должны этого делать. Ты не должен этого делать.

Артур прикусил губу.

— Только не оставляй меня в такой момент.

— Я этого не сделаю, — спокойно сказал Генри. — Мы ещё найдём выход. До Хэллоуина у нас есть почти целый месяц.

— Выход, — повторил Артур, и в его глазах блеснул огонёк надежды.

На секунду у меня тоже появилось чувство, что всё будет хорошо.

Генри держит всё под контролем. Или это Артур держит всё под контролем. Но затем я услышала рычание. Прямо перед собой. Я резко развернулась и уставилась в пустые глаза надгробной скульптуры. Это была огромная собака из камня, она лежала на тумбе перед покрытым мхом склепом, в тени дуба, заросшего папоротником. Снова раздалось рычание, а затем одна из каменных лап дрогнула. Медленно, очень медленно зверь поднял голову.

— Генри?

Ладно, только без паники.

— Артур, брось это, — сказал Генри.

Но Артур лишь покачал головой.

— Я ничего и не делаю, — в его голосе сквозил страх, тот самый страх, который внушал страх мне. — Это не я.

И тут зверь встал в полный рост. Когда он снова зарычал, в пасти его обнажился ряд острых зубов. Кажется, сейчас нам предстоит узнать, каково это, когда тебя во сне разрывают клыками. О нет. Мы должны выбираться отсюда, и как можно быстрее! Дверь Артура! Куда она, чёрт возьми, запропастилась?

Мой взгляд пробежал по ветхим крестам и надгробным плитам. Вот же она — металлическая дверь! Встроена в стену монументального склепа, который охраняли два ангела.

— Генри, скорее! Вон туда! — крикнула я, и Генри схватил меня за руку.

— Назад, Лив!

Он не отрывал взгляда от кроны дуба. Собака присела перед прыжком, но прежде чем она успела на нас наброситься, на неё свалилось это огромное дерево.

Я решила не проверять, попало ли оружие в цель, и потянула Генри дальше к каменным ангелам. Рывком я открыла металлическую дверь и вывалилась в коридор. Но Генри снова обернулся.

— Проснись же, чёрт возьми, Артур! — закричал он другу, который до сих пор стоял на том же месте. Глаза его были широко раскрыты и он не мигая смотрел на крону огромного дерева.

— Просыпайся!

Генри с силой захлопнул за собой дверь, и тут я почувствовала прикосновение чего-то тёплого и влажного к моему лицу. А следующим, что я увидела, была морда нашей Кнопки, которая осторожно меня облизывала. За окном уже начинался рассвет.

— Спасибо, что разбудила меня, Кнопочка, — пробормотала я, пытаясь прийти в себя и прижимаясь к её мягкому тёплому телу. — Только что я видела во сне очень злую собаку.

И ещё несколько неприятных вещей.

Глава двадцать девятая

— Привет…

«Сырная» Генри всё-таки сумел произнести, но вот «девочка» — уже нет.

Он стоял передо мной во фраке и чёрных лакированных туфлях у подъезда Спенсеров, и впервые с тех пор, как я его знала, у Генри пропал дар речи. Во всяком случае, такой у него был вид.

За спиной Генри мерцали уличные фонари, они освещали тёплым светом покрытый брусчаткой выезд, и если бы сейчас из-за угла показалась карета, чтобы отвезти меня на бал, я бы ни капельки не удивилась.

Да уж! Золушка отдыхает.

Все в один голос уверяли, что платье подходит мне идеально, а в последний раз заглянув в зеркало, я увидела, что на моём лице расползается широкая улыбка, и подумала, что ей не сойти теперь никогда.