Первый долг

— Я признаю твою власть надо мной, признаю, что принадлежу тебе, и ты можешь меня мучить. Но как мне кажется, твой отец будет не в восторге, если узнает, чем мы занимаемся. — Ее губы опять прижались к моему плечу в поцелуе. — Ты не можешь продолжать лгать мне насчет этого. Именно по этой причине, ты сказал мне держать втайне то, что произошло между нами.

Я резко устремился вперед, чтобы разорвать ее объятие.

Между нами воцарилось неловкое молчание. Я боролся между двумя желаниями, встать и уйти, что было бы правильным, или развернуться и вонзить в ее киску изнывающий от желания член.

Нила проговорила, обдавая мою кожу теплым дыханием:

— Секс — значит быть готовым обнажить свою душу. Он предназначен для того, чтобы показывать нам истинную правду, а не гнусную ложь, которую мы выстраиваем, как видимость правды. Не стоит бояться того, что в конечном итоге может спасти тебя.

Мое сердце остановилось от мысли, что я могу раскрыть ей самый главный секреты в моей жизни.

Я холодно рассмеялся.

— Я не желаю быть спасенным, мисс Уивер. И секс — это в точности противоположное тому, что ты только что сказала. Секс — это всего лишь выражение животных потребностей.

— Ты сам не веришь своим словам. Только не то, что происходит между нами.

— То, что происходит сейчас между нами, находится вне зоны моего комфорта. У меня ощущение, что я цепляюсь за гребаную соломинку.

Что, блядь, со мной творится?

Я сжал крепко губы из-за ужасного признания.

Нила вздрогнула, ее сердце грохотало у моей спины.

— Видишь, ты можешь быть честным, когда не контролируешь себя.

Я вздохнул.

— Ты хочешь, чтобы я был честным. Отлично. Хотела — получай. Я привык жить, сдерживая себя стальной хваткой контроля. Ты же разрушаешь этот контроль. Я не могу позволить этому произойти. Я не могу справиться со всем, что происходит, когда я не…

— Холодный.

Я кивнул.

— Да, я признаю, что ты пробралась мне под кожу, хотя я полагал, что это было невозможным. Когда я что-то чувствую, то я никогда… — Я замолчал. Какого хрена я говорю? Со стороны, скорее всего, говоря это, я кажусь гребаным трусом. — Я не отрицаю, что теперь, когда ты принадлежишь мне, я страстно желаю тебя, я хочу снова и снова трахать тебя. Я сомневаюсь, что когда-либо мне будет достаточно тебя, но это все нужно прекратить.

«Это нужно прекратить до того момента, пока я не совершил что-то более ужасное».

Нила отстранилась, присаживаясь рядом со мной.

— Что-то, что чувствуется так хорошо, не должно заканчиваться, Джетро. К черту наши семьи. К черту гребаные долги. Мы хотим друг друга. Давай сдадимся во власть нашего желания и забудем о завтра.

Если бы все было так легко. Если бы ту нас было неограниченное завтра.

Но у нас не было этого.

— Что ты хочешь от меня, Джетро? Ты забрал все силой или приоткрывая мне понемногу себя настоящего. Чего же ты боишься? — она выругалась. — Что ты хочешь?

Я хочу… я хочу.

Бл*дь, я не знал, чего именно я хочу.

Мое тело изнывало от неудовлетворения, замешательства и потребности в Ниле. Как от секса это все скатилось к откровениям?

Все, чего я хотел в своей жизни, приводило меня к такому… беспорядку.

Все, что я когда-либо позволял себе желать, было использовано против меня, и это все учило меня ненавидеть, а не любить.

Мне было легче скрыться от чувства сострадания и жалости, потому что эти вещи могли отнять у меня то, ради чего я так усердно трудился.

Я продолжу трахать Нилу, только потому, что я, бл*дь, устал лишать себя удовольствия. Но я ни за что не позволю ей пробраться в мои мысли, и уж точно не дам этого сделать с моим сердцем.

Набравшись смелости, я резко проговорил:

— Я хочу, чтобы ты знала, что никогда не узнаешь какой я. У тебя никогда не будет власти надо мной, ты никогда не добьешься моей привязанности. Несмотря на то, что происходит между нами в кровати, я никогда не освобожу тебя, никогда не стану на твою сторону перед моей семьей, не подчинюсь твоим требованиям. Ничего не изменится в этом положении вещей.

Тяжело вздыхая, я закончил мысль.

— Если ты сможешь справиться с этим, тогда я трахну тебя и вознагражу нас удовольствием. Но если ты не сможешь, то я выйду за эту дверь и не появлюсь до момента, пока не придет время взимать Второй Долг.

Она положил свою нежную ладонь мне на щеку. Ее рука чувствовалась уверенно; ее глаза были абсолютно чисты, без признаков напряжения или следов вертиго. Кажется, словно правда ее совершенно не расстроила, как и то, что я в одно мгновение превратился в безжалостного ублюдка.

— Я хочу, чтобы между нами все продолжилось. Поэтому я согласна… хотя бы на данный момент. — Ее взгляд опустился к моим губам, и румянец желания и страсти окрасил ее щеки. — Хватит болтать. Поцелуй меня.

Я простонал. Я никогда не смогу слышать приказ «поцелуй меня», без желания полностью поглотить ее в страстном поцелуе.