Читаем Первый элемент (СИ) полностью

— Откуда у вас эта резинка?

— Это резинка моей сестры. — Моментальный ответ, чуть ли не раньше, чем я заканчиваю предложение.

— У вас есть сестра? Старшая, младшая? — Спрашиваю, умиляясь и искренне улыбаясь.

— Была. — Поправил ровным голосом так, что улыбка моментально слетает с моего лица, а сердце падает куда-то вниз. — Младшая.

Я молчу. Секунд тридцать просто перевариваю информацию. А когда понимаю, что что-то должна сказать тихо извиняюсь:

— Простите, я… Не хотела. Простите. — Голос падает до шёпота. Мне очень стыдно, что я затронула эту тему, очень стыдно находиться сейчас тут, с ногами на его коленях, и вообще…

— Это её любимая резинка. В школе требовали заплетать волосы в косу, она всегда использовала только эту, не смотря на все украшения, которые дарили ей родители.

— Почему она выбирала простую резинку? — Спрашиваю, смотря на простенькую чёрную полоску на руке проректора.

— Она училась в школе благородных девиц. Обучались там, как и девочки с зажиточных семей, так и бедные, сироты и так далее. У последних не было возможности покупать дорогие украшения, различные заколки в волосы или что-то такое. Каролина считала, что все ученицы внутри школы должны быть равны, поэтому никогда не выделяла себя среди других.

Я мысленно похлопала юной леди! Девочке явно было немного лет, но мыслила она на удивление взросло.

— Видимо, вы ею очень гордились. — Шепчу я, опуская голову.

— Да. Очень. — Я буквально слышу его тёплую улыбку.

Но вдруг магистр выпрямляется, шумно вздыхает и очень тихо начинает говорить:

— Она заболела, когда ей было полных четырнадцать лет. Быстро сбросила вес, начала кашлять, попеременно даже кровью, жаловалась на боль в груди. Родители начали возить её по лучшим врачам страны, но ничего не менялось. Кашель только усилился, стал постоянным, периодично поднималась температура. Она все теряла вес, больше времени проводила в постели, не находя сил встать, а когда кто-то заходил, делала вид, что читает книгу… сначала она не забывала листать её хотя бы для виду, но потом книга застыла на сто двадцать шестой странице.

Проректор замолчал, смотря в одну точку перед собой. Я подняла глаза, начала его рассматривать. Теперь его лицо казалось очень уставшим: на лицо легки тени, под глазами показалась небольшие, но явные мешки, между бровями легла уставшая складка, сжаты губы. Мне очень почему-то захотелось подтянуться и сесть ему на колени, крепко обнять, но это никак бы ему не помогло, поэтому смысла в этом совсем нет.

Я сжала кулаки под пледом.

— Вы вините врачей? — Спросила, на самом деле, боясь услышать ответ. Я почему-то совсем не хотела слышать его грубое, или наполненное яростью, короткое «да», в которое он может вложить всю свою боль и злость. А я более чем уверена, что она безграничная. Потому что, когда теряешь близкого человека, то боль, что бы не говорили люди вокруг, не уменьшается — она, как была черной дырой, пожирающей тебя, так ею и останется. Это лишь глупое утешение, которое звучит, как отмазка.

Возможно, людям действительно нечего сказать, но я считаю, что это не повод так плевать в душу человеку, которому, поверьте, и без вас сейчас безумно больно.

Магистр Эшфорд отвечает на одном дыхании, даже, словно, и не задумываясь над вопросом:

— Нет.

Я медленно выдыхаю, прикрыв глаза. Почему-то для меня это было очень важно. Но почему?

А Кристофер продолжил:

— Я не злюсь, потому что понимаю, что медицина в нашем мире очень слаба.

— Вы обращались и к врачам других миров, верно?

— Это незаконно, Камелия. — Отвечает мягко, но до боли грустно.

— Почему?! — Я настолько возмутилась, что чуть не вскочила.

— Потому что не все знают о существовании других миров. Это может создать диссонанс в мире. Возможно, даже панику.

Я скрипнула зубами, вспоминая свою реакцию в первыйдень в Веслоре. Да, пожалуй, это правильно, но как же несправедливо! Если бы все миры знали друг о друге, то это бы упростило жизнь, прогресс и…

— Если бы все миры знали друг о друге, то это привело бы к многочисленным, страшным, затяжным войнам. — Словно, читая мои мысли, объяснил проректор.

Я задумалась над его словами. Да… Да, он прав. Сначала, возможно, дела бы и шли вверх, но потом миры начали бы бороться между собой, доказывая собственное превосходство.

— Возможно, это расстроит вас ещё больше, но и на Земле лечения от рака нет, — я отпускаю голову, говоря это.

— От рака? — Хмурится проректор.

— Да. Судя по вашему рассказу, у Каролины был рак лёгких. Это действительно страшная болезнь, в нашем мире очень много людей умирает от него. Лечения точного нет, только сложные операции на ранних стадиях болезни и прочее. — Я замолчала, не делая углубляться в медицину. Точно не сейчас. Но, думаю, кое-что я явно должна сказать. Вздыхаю, набираюсь храбрости и добавляю немного тише, чем говорила до этого: — Моя лучшая подруга, с которой мы дружили с трёх лет, умерла от рака, когда нам было по семнадцать. Это был один из самых потрясающих людей, которых я знала.

Перейти на страницу:

Похожие книги