Первый еретик. Падение в Хаос

— Ты предлагаешь вернуться на Колхиду, в колыбель нашего легиона, и извиниться за два миллиона смертей, за шесть лет войны, за то, что мы целое столетие заставляли домашний мир поклоняться ложному богу?

— Да, — ответил Кор Фаэрон. — Потому что признак истинного величия — это способность искупить свои ошибки. Мы перекуем Колхиду, так же как и каждый мир, завоеванный за время Великого Крестового Похода.

— И каждый мир, который покорим в будущем, — добавил Эреб, — должен следовать новой вере, а не поклоняться Императору.

— Нет никакой новой веры! Вы оба несете чушь! Вы считаете, что легион, преклонивший колени в пепле, меня опозорил? Монархия ничего не значит по сравнению с ложью, осквернившей мой домашний мир.

— Истина не принимает в расчет наших желаний, мой лорд, — сказал Эреб. — Она просто есть.

— Ты же изучал Старую Веру, — продолжил Кор Фаэрон. — И ты следовал ей, будучи молодым искателем, пока не появились видения об Императоре. Тебе известен способ выяснить, была ли она ложной или истинной.

Лоргар смахнул с лица слезы.

— Ты хочешь, чтобы мы искали миф среди звезд. — Его взгляд, яркий и сосредоточенный, метался от одного собеседника к другому. — А теперь давайте будем откровенны, как никогда. Вы хотите, чтобы мы отправились в идиотскую одиссею через всю Галактику в поисках тех самых богов, существование которых мы отрицали не одно десятилетие? — Лоргар громко и презрительно расхохотался. — Я прав, не так ли? Вы хотите организовать паломничество.

— Мы ничто, если нет веры, — заметил Эреб.

— Человечество, — Кор Фаэрон молитвенно сложил перед собой ладони, — должно во что-то верить. Ничто так не объединяет людей, как общая религия. Никакие конфликты по своей ярости не могут сравниться со священными войнами. Ни один воин не убивает с убежденностью крестоносца. Ничто не порождает таких уз и амбиций, как связи и мечты, рожденные из веры. Религия дает надежду, объединяет, заключает в себе законы и определяет стремления. Вера не что иное, как опора для любых разумных наций, возвышающая их над животными, автоматонами и ксеносами.

Эреб плавным движением обнажил свой гладиус[1] и, развернув рукоятью вперед, протянул его Лоргару.

— Мой лорд, если ты и впрямь отказываешься от своих верований, возьми этот меч и закончи мою жизнь. Если ты уверен, что в старых обычаях нет истины, если ты уверен, что человечество может процветать без веры, вырежи из моей груди оба сердца. Я не хочу жить, если все принципы, которые вели наш легион, будут растоптаны твоими ногами.

Лоргар принял меч дрожащей рукой. Повертев его из стороны в сторону, он посмотрел на отражение огня свечи на поверхности клинка — золото в серебристой стали.

— Эреб, — заговорил он, — мой мудрейший и благороднейший сын. Моя вера ранена, но мои убеждения остаются. Поднимись с коленей. Все хорошо.

Капеллан, сохраняя привычную невозмутимость, повиновался и занял свое прежнее место напротив Лоргара.

— Вера необходима человечеству, — сказал примарх. — Но вера должна быть истинной, иначе она приводит к разрушению — как, к несчастью, доказали наши собратья из Тринадцатого легиона. И… и как мы сами убедились за шесть лет безрассудной войны до пришествия Императора на Колхиду. Пора учиться на наших собственных ошибках. Мне пора учиться на моих ошибках.

— Есть еще кое-кто, к кому ты можешь обратиться, — продолжал Кор Фаэрон, стараясь поддержать растущую решительность примарха. — Это твой брат, с которым вы обсуждали природу Вселенной. Ты часто рассказывал о тех вечерах, когда вы во дворце Императора обсуждали вопросы философии и веры. Ты ведь знаешь, о ком я говорю.

Эреб кивнул, соглашаясь с Первым капитаном.

— Мой лорд, у него могут найтись веские доказательства. Если в Старой Вере содержится истина, он мог бы подсказать, откуда начинать странствие.

— Магнус. — Лоргар задумчиво произнес имя брата.

Это предложение имело смысл. Психические способности и неукротимый разум его брата могли посрамить кого угодно. Они часто беседовали в Зале Лэнга — в этом холодном и величественном кабинете на далекой Терре они спорили о природе Вселенной, демонстрируя друг другу свитки с доказательствами.

— Ладно. Я встречусь с Магнусом.

Кор Фаэрон наконец-то улыбнулся. Эреб склонил голову, а Лоргар продолжал:

— И если наши подозрения оправдаются, мы отправимся в паломничество. Необходимо узнать, правы ли были наши колхидские предки, когда создавали свою веру. Но следует соблюдать осторожность. Вокруг нас кружат целые стаи ищеек. А мой отец, при всей своей мудрости, оказался слеп к сокровенным тайнам Вселенной.

Кор Фаэрон, повторяя жест Эреба, тоже поклонился.

— Лоргар, сын мой. Это и будет нашим искуплением. Мы сможем донести свет этих истин до всего человечества и смыть позор прошлого. Должен признаться, я… опасался этого момента.

Лоргар облизнул потрескавшиеся, пахнущие пеплом губы.

— Если так, то почему ты медлил поделиться своими опасениями? Каждый крепок задним умом, но ни ты, ни я не могли предусмотреть того, что произошло.