Первый генералиссимус России (СИ)

Около четырех с половиной тысяч человек было в подчинении Алексея Семеновича, но именно ему с этим меньшим числом служивых удалось взобраться на стены первой линии обороны. Тут-то бы его поддержать другим. Но ни Гордон, ведший свою колонну атакующих слева, ни Головин, ведший полки справа, не поддержали. Не пришел на помощь и Лефорт, так и не дошедший на своем участке до крепостной стены. Может быть, он бы и дошел, да подрывники, закладывавшие мину под стеной крепости на его участке, ошиблись в расчетах. При подрыве мины оказалось, что она бабахнула не под стеной, а в рядах атакующих. И атака захлебнулась в этом огненном аду.

Под напором турок полкам Шеина Алексея Семеновича, неся потери, пришлось отступить на исходные позиции.

Государь вновь гневался, ходил сумрачный. Иностранцы, особенно инженеры-минеры, старались не попадаться ему на глаза. Адам Вейд, проводивший расчеты, а потому в глазах всего русского воинства считавшийся главным виновником гибели сотен людей, словно заяц, отсиживался в шатре Лефорта. Боялся, что кто-либо из стрельцов или солдат, не дожидаясь царского разбирательства над ним, учинит самосуд и прибьет без зазрения совести.

Шеину было обидно, что дважды «опытнейшие» генералы его не поддержали. Не поддержали не потому, что не могли, а потому, что завидовали его успехам. Но свою обиду Алексей Семенович замкнул в себе, а ключи от незримого замка выбросил. А мысль пойти и пожаловаться государю, помимо его воли, сверлившую голову, старался изгнать прочь, как привязавшуюся болезнь. Понимал: до добра она не доведет, только озлобит завистников.

Последняя попытка штурма Азова была предпринята потешными полками в октябре месяце. Преображенцы и семеновцы ворвались в город, но не получив поддержки остальных полков, были вынуждены отступить на исходные позиции.

— Все! — скрежетал зубами «бомбардир» в ближнем круге «господ генералов». — Игра с Азовом не удалась. Возвращаемся. И пусть историки этот наш поход запишут как «поход о невзятии Азова».

Около двух тысяч солдат, стрельцов, жильцов и казаков осталось навсегда под стенами Азова, в наспех вырытых могилах, под невысокими курганами с поминальными крестами. В одной из таких братских могил был погребен и Иван Ушаков, кровью искупивший при одном из штурмов стен Азова свое воровство. Государь позволил в виде милости сие.

В боях за Азов пали и друзья царя Петра по потешному полку Воронин и Лукин. Был убит под Азовом и князь Федор Троекуров, которого Петр также называл своим другом. Но его, как и еще нескольких особо родовитых вельмож, павших в боях за Азов, в гробу повезли хоронить в родовой усыпальнице. Смерду — смердово, а князю — князево.

Остальным, оплакивая невидимыми и беззвучными слезами павших товарищей, предстояло вернуться в родные грады и веси. Впрочем, и это доведется не всем. Весь возвратный путь будет отмечен могильными холмиками да кое-как сколоченными, а то и просто связанными бечевой крестами.

На месте отобранных у турок двух первых башен был заложен городок, названный Новогеоргиевском, затем переименованный в честь преподобного Сергия Радонежского в Новосергиевск. И в нем оставлен был до следующего года воевода Яким Ржевский с гарнизоном солдат при пушках.

— Держись, — напутствовал его «бомбардир», — и жди. Мы вернемся. Мы скоро вернемся.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ, в которой рассказывается о втором походе царя Петра Алексеевича с русскими войсками под Азов, о присвоении бывшему курскому воеводе воинского звания «генералиссимус» и о взятии Азова

1

Хотя поход к Азову и закончился ничем — крепость взята не была, но, имея пример помпезного возвращения из второго похода к Перекопу Василия Голицына, Петр Алексеевич также решил «подсластить» горечь неудачи победоносным вступлением войск в столицу. А то, что под стенами Азова осталось убитыми около двух тысяч русских солдат да примерно столько же раненых мыкает горе в селах и городках на всем пути от Азова до Москвы, никого не должно было печалить и волновать. Россия большая, и народцу в ней предостаточно.

К тому же, хоть и не блистательные, но все же значимые победы были одержаны войсками воеводы Бориса Петровича Шереметева и гетмана Ивана Степановича Мазепы. На нижнем Днепре приступом были взяты Кази-керман и Таган, а также захвачены Шагин-гирей и Арслан-керман, из которых турки бежали без боя.

В поход уходили по весне, когда природа оживала после зимней спячки. К Азову подошли вообще, когда зелень бушевала, когда небо было высоко-высоко и лазурно-лазурно, когда даже облака были редкими гостями, не говоря уже о тучках. А вот в Москву возвращались поздней осенью.