Первый год Путина. «Выпьем после победы»

Ровно десять лет назад, 1 ноября 1990 года, Горбачев подписал указ «О введении коммерческого курса рубля». Тогда доллар был равен 63 копейкам.

2 ноября

Верховный суд не восстановил регистрацию Александра Руцкого в качестве кандидата в губернаторы Курской области.

На заседании суда возмущался обвинением в использовании служебного положения:

— Представляете, механизаторы, скотники и доярки якобы пишут жалобу на то, что подписи собирались незаконно сотрудниками сельсоветов, и в этой жалобе есть такое выражение: «Нами собран аналитический материал». Да не говорят так жители села!

* * *

В Петербурге похоронили капитан-лейтенанта Дмитрия Колесникова — первого из опознанных членов экипажа подлодки «Курск». Гражданская панихида проходила в Высшем военно-морском училище имени Дзержинского, выпускником которого был Колесников.

Рядом с гробом, с покрытым Андреевским флагом, на плакате — фрагмент предсмертной записки подводника: «12.08.2000. 15:45. Здесь темно писать, но на ощупь пробую. Шансов, похоже, нет, % 10–20. Будем надеяться, что хоть кто-нибудь прочитает здесь списки л/с отсеков, которые находятся в 9-м и будут пытаться выйти. Всем привет, отчаиваться не надо. Колесников». Опять фрагмент…

* * *

Причиной катастрофы российского военно-транспортного самолета Ил-18 под Батуми стала его потеря в пространстве. Так выразился секретарь Совбеза России Сергей Иванов, он же председатель госкомиссии, расследовавшей обстоятельства гибели самолета и людей, в числе которых был отставной замначальника Главного штаба ВВС генерал-лейтенант Николай Григорук.

* * *

Вместе с женой и ребенком тайно бежал из России в Великобританию и попросил предоставить ему политическое убежище. Герой этих строк — отставной подполковник ФСБ Александр Литвиненко. Тот самый, который на пресс-конференции в Москве заявил, что его руководство приказало ему убить Бориса Березовского.

Сразу же по прибытии в Лондон в аэропорту «Хитроу» Литвиненко дал пресс-конференцию, на которой сообщил, что вынужден был бежать из России из-за преследования спецслужб. Опасается за свою жизнь и жизнь своей семьи.

Похоже на то, что власти Великобритании не собираются выдворять его из страны. К тому же у России с Англией нет договора о правовой помощи.

Прим. 2015 года. У меня где-то завалялась его книжка, изданная на русском языке в середине 2000-х годов, где он описывает хронику своего дерзкого побега. Если мне память не изменяет, через Грузию и Турцию. Утверждал, что бежал накануне слушания своего дела в военном суде Ярославского гарнизона, где ему грозил реальный тюремный срок.

* * *

Курс доллара — 27,86 рубля, евро — 23,70 рубля.

3 ноября

На «Курске» прекращены работы в третьем отсеке. Сильно разрушен, заполнен обломками механизмов и оборудования, что представляет смертельный риск для водолазов.

Вырезано отверстие в легком корпусе лодки над четвертым, жилым отсеком. Там по штатному расписанию в боевой обстановке должно быть не более десяти человек. Но их могло быть больше с учетом того, что в четвертом отсеке расположены кают-компания, камбуз, каюты и зона отдыха личного состава. Туда после первого взрыва могли переместиться другие члены экипажа.

Работы на «Курске» планируется завершить 10–11 ноября.

* * *

В «Комсомолке» — интервью командующего Северным флотом Вячеслава Попова военному корреспонденту газеты Виктору Баранцу. Ответы жесткие, прямые. В заголовок вынесены его слова: «Подводники были живы несколько часов, не больше».

Баранец напомнил адмиралу, кстати, подводнику, его фразу: «Я хотел бы посмотреть в глаза тому человеку, который организовал эту трагедию». Командующий твердо сказал: от своих слов он не отказывается никогда.

На уточняющий вопрос: «Скажите, этот человек служит в России или далеко от нее?» произнес: «Без комментариев». — «Вы хотя бы фамилию этого человека знаете?» — «Я этого сейчас не скажу. Придет время — скажу».

О записке Дмитрия Колесникова. На вопрос, держал ли в своих руках Попов ее копию, категорический ответ: «Нет». «А оригинал?» Тоже нет. «Вячеслав Алексеевич, в это невозможно поверить», — восклицает журналист. Командующий: «Если вы найдете на флоте человека, который скажет, что Попов соврал, тогда будете делать такие оговорки».

Адмирал рубит правду-матку сплеча. Не ищет дипломатических выражений, смягчающих накал беседы. «У вас есть претензии к «Комсомольской правде»?» — столь же прямо спрашивает корреспондент, кстати, полковник, служивший в Генштабе.