Читаем Первый год войны полностью

Командир танка, коммунист младший лейтенант С. И. Макаров с экипажем разбил противотанковое орудие, развалил семь дзотов, вывел из строя до полувзвода солдат. Командир танка комсомолец М. X. Ембеков в одной из атак был ранен, его тридцатьчетверку подбили, но он не бросил машину. Целый день его экипаж вел огонь из подбитого танка, а ночью отремонтировал боевую машину и утром снова вступил на нем в бой. Танковый экипаж под командой комсомольца старшины Василия Горюнина ворвался в село Веселое и начал давить противотанковые орудия, обваливать дзоты, уничтожать пехотинцев. Через час танк получил три пробоины и загорелся. Фашисты окружили его и предложили экипажу сдаться. Верные воинской присяге, своей социалистической Родине, танкисты погибли, но не сдались врагу.

Вечером второго дня наступления я снова побывал на КП 244-й стрелковой дивизии. Наступала она довольно уверенно и вышла на рубеж высота 200,9, свиноводческий совхоз, высота 205,4 и роща севернее высоты 214,3. Докладывал мне начальник штаба, так как комдив выехал в район рощи, где разгорелся особенно тяжелый бой. Вскоре вернулся полковник Истомин и рассказал, как развивались события.

Роту старшего лейтенанта П. С. Чепурко внезапно контратаковали до батальона пехоты и пять танков противника.

- Рощу приказано удержать во что бы то ни стало! - обратился командир роты к бойцам.

Расставив бронебойщиков и станковые пулеметы, он поручил старшему сержанту Ивану Сидорову возглавить группу истребителей танков с бутылками горючей жидкости и указал, где занять позицию.

- Огонь открывать только по моему сигналу! - передал по цепи Чепурко. Подпустим гитлеровцев как можно ближе!

Наши воины буквально замерли. Фашистские цепи подходят все ближе. Видимо, подбадривая себя, немцы непрерывно стреляли из автоматов. Танки вели огонь с ходу. Но рота молчит... Наконец до врага остается метров 200. И тут наши открыли огонь.

Враг не выдержал, попятился и побежал назад. На поле боя осталось много трупов и один танк, горящий чадным факелом. Но получив доклад командира полка, Истомин понялл, что немцы не успокоятся, и усилил правофланговый полк. Немного погодя фашисты повторили атаку. И на этот раз у них ничего не получилось. Третья атака также захлебнулась. Вот тогда полковник Истомин и вернулся на свой КП.

Побывал я и в 13-й гвардейской дивизии, которая наступала совместно с 90-й танковой бригадой и, как доложил А. И. Родимцев, в течение дня захватила 35 орудий, из них 15 105-мм, 15 минометов, подбила 15 танков и уничтожила около 500 солдат и офицеров. 34-й гвардейский полк этой дивизии вышел на рубеж высота 214,3, Петровское и развилок дорог, что в двух километрах южнее Петровского. 42-й гвардейский полк занял высоту и северо-западную окраину села Непокрытая, 39-й гвардейский полк наступал во втором эшелоне.

Комиссар дивизии рассказал о героических боевых делах коммунистов и комсомольцев гвардейского соединения.

В бою за Петровское погиб командир 4-й роты 34-го гвардейского полка. Его заменил политрук И. С. Лаборешных. Под командованием политрука рота в течение двух часов уничтожила свыше взвода фашистских солдат и офицеров и ворвалась на северную окраину села.

Командир орудия полковой батареи коммунист П. П. Архипов, поддерживая роту, точным огнем уничтожил противотанковую пушку, станковый пулемет, развалил четыре дзота, вывел из строя до 30 фашистских солдат и офицеров.

В этом бою санитары 34-го гвардейского полка коммунисты и комсомольцы Н. И. Строкуля, Л. Г. Сапухин, И. Ф. Фролов, В. И. Брешенко, В. А. Волченко и другие вынесли с поля боя свыше 100 раненых однополчан.

Командир 90-й танковой бригады подвел меня к танку, получившему четыре пробоины, экипаж которого не оставил машину и продолжал поддерживать пехоту до конца боя. Я крепко пожал руки отважному экипажу танка младшего лейтенанта П. С. Турина. Танкисты рассказали, что экипаж, находясь в боевых порядках одного из подразделений 34-го гвардейского полка, уничтожил 75-мм орудие, три противотанковые пушки, два миномета, разрушил один пулеметный дзот и захватил противотанковое орудие.

Поблагодарил я и бойцов и командиров танковой роты старшего лейтенанта П. И. Малышева, подбившей семь вражеских танков, не потеряв ни одного своего.

Вернувшись к себе на КП и обменявшись с Н. К. Попелем впечатлением об увиденном и услышанном в войсках, я поинтересовался боевыми делами поддерживающих нас летчиков. Николай Кириллович рассказал об отважных и умелых действиях летчиков 148-го, 273-го истребительных и 431-го штурмового авиационных полков. Летчики-штурмовики к исходу дня уничтожили 7 танков, 53 автомашины, 11 орудий, 4 танкетки, 8 минометов, один склад с горючим и более 200 фашистских солдат и офицеров{46}. Особенно отличилось в этих боях звено старшего лейтенанта К. П. Емельянова. Во время одного вылета оно совершило 15 заходов на боевые порядки противника, обеспечив успех боевых действий 34-го гвардейского полка.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 рассказов о стыковке
100 рассказов о стыковке

Р' ваших руках, уважаемый читатель, — вторая часть книги В«100 рассказов о стыковке и о РґСЂСѓРіРёС… приключениях в космосе и на Земле». Первая часть этой книги, охватившая период РѕС' зарождения отечественной космонавтики до 1974 года, увидела свет в 2003 году. Автор выполнил СЃРІРѕРµ обещание и довел повествование почти до наших дней, осветив во второй части, которую ему не удалось увидеть изданной, два крупных периода в развитии нашей космонавтики: с 1975 по 1992 год и с 1992 года до начала XXI века. Как непосредственный участник всех наиболее важных событий в области космонавтики, он делится СЃРІРѕРёРјРё впечатлениями и размышлениями о развитии науки и техники в нашей стране, освоении космоса, о людях, делавших историю, о непростых жизненных перипетиях, выпавших на долю автора и его коллег. Владимир Сергеевич Сыромятников (1933—2006) — член–корреспондент Р РѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ академии наук, профессор, доктор технических наук, заслуженный деятель науки Р РѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ Федерации, лауреат Ленинской премии, академик Академии космонавтики, академик Международной академии астронавтики, действительный член Американского института астронавтики и аэронавтики. Р

Владимир Сергеевич Сыромятников

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное