Первый горн (ЛП)

Она села, убрала волосы с лица типично женским движением и, когда её босые ноги коснулись холодного пола, издала удивлённый тихий возглас. Она поморщилась, но решительно встала, прошла к двери и подняла засов.

Хозяин постоялого двора чуть не упал ей навстречу.

— Сэра, сэр, вы должны мне помочь! Сегодня ночью случилось нечто ужасное! Мне нужна ваша помощь, святые боги, я не знаю, что делать.

Только потом он, казалось, увидел нас. Она стояла возле двери на одной ноге, другой потирала себе икру, волосы распущенные и лохматые, а позади неё стоял я, одетый только в штаны по колено и расстёгнутую рубашку.

— Прошу прощения, знатные господа, я не знал…

— Ладно уж, — сказал я и мягко отодвинул Лию в сторону.

— Есть непосредственная опасность, или мы можем одеться?

— Вы можете одеться, конечно же можете. Опасность? Я не знаю…

— Хорошо, — сказал я. — Спускайтесь вниз в харчевню и приготовьте хороший, согревающий завтрак. До тех пор дело может подождать, верно?

— Возможно…, - пробормотал хозяин постоялого двора. — Завтрак будет ждать господ, но может вы всё-таки сможете взглянуть на это глазком…

— Добрый человек, успокойтесь же, — сказала Лия и положила ему на плечо свою тонкую руку.

Хозяин постоялого двора взял её руку в свои, встал на колени и поцеловал, прежде чем она смогла её забрать. Он вцепился в неё, как будто она была его единственным спасением. Нежно, но решительно она высвободила руку. Он оставался стоять на коленях и смотрел на нас.

Прошло много времени с тех пор, как кто-то стоял передо мной на коленях, и сегодня мне нравилось это ещё меньше, чем тогда. Я показал ему жестом встать.

— Что у вас случилось?

— Это Теобальд. Он был мне как сын. Я даже надеялся…

— Что произошло? Расскажите, как можно короче, — приказал я.

Он сделал глубокий вдох.

— Что-то сожрало ночью моего конюха.

Дверь закрылась, хозяин снаружи отправился готовить для нас завтрак, а мы остались стоять в комнате.

Невольно я бросил взгляд на кровать, где одеяла всё ещё обрисовывали наши тела, а потом на неё. Она слегка покраснела и перевела взгляд от меня к каминному щиту, на котором ожидала одежда.

— Что-то сожрало его? — спросила она.

— Так сказал хозяин постоялого двора.

Я зачарованно наблюдал за ней. У меня не было ни малейшего желания отворачиваться, и она это знала. Она глубоко вздохнула и решительным движением сняла льняную рубашку через голову. При этом она наклонилась вперёд, чтобы облегчить задачу, и когда снова выпрямилась, стояла передо мной голая.

Она бросила на меня взгляд, который мог иметь тысячу значений или ни одного и начала одеваться.

— Сэра?

— Да? — её голос был хриплым.

— Вы прекрасны.

— Спасибо. Я знаю, — был её ответ.

Я зашёл ей за спину и прикоснулся к плечу. Казалось, Лия застыла, даже перестала дышать.

— Если позволите, — сказал я и провёл рукой по волосам.

— Что? — она немного задыхалась.

— Если разрешите, я заплету вам волосы. Я делал это для моей сестры.

— Я не ваша сестра.

— Но у вас точно такие же прекрасные волосы.

Когда мы вышли вместе из комнаты и спускались по лестнице в харчевню, мы молчали. Я закинул свою кожаную связку за плечо, а она точно также несла Каменное сердце.

Хозяин постоялого двора, заламывая руки, ожидал нас у подножия лестницы, его терпение заканчивалось.

Вообще-то, по моему ощущению времени, должен был быть день, раннее утро, но здесь царила тёмная ночь.

В зале для гостей стало значительно холоднее. Три путника расположились на ночь возле камина, под их одеялами ничего не двигалось. Незнакомая фигура в углу свернулась там же в клубок, подальше от остальных и, определённо, не в самом тёплом месте для ночного отдыха.

Мои кости заболели, когда я только на неё посмотрел. Тонкая, рука в чёрной перчатке обхватывала рукоятку длинного меча, который лежал рядом на полу. Осторожный человек, даже когда спит.

В воздухе лежал запах старого пива и пота, а также дыма и мокрой шерсти. Я почувствовал желание распахнуть дверь и запустить свежий воздух, однако знал, что увижу только белую стену. Замёрзли до смерти уже многие, но вряд ли кто-то задохнулся от неприятного запаха.

И всё же, воздух был и правда неприятным.

— Следуйте за мной господа, — Эберхард увидел выражение моего лица. — Я не хочу приукрашивать, но будет лучше ничего прежде не есть…

— Настолько всё плохо? — спросила Лиандра.

Хозяин постоялого двора поспешил вперёд и открыл одну из дверей, соединяющую главное здание с пристройками.

— Я не так много путешествовал, как знатные господа, но и мои глаза уже многое видели. Однако это действительно не слишком приятное зрелище.

Дверь вела в кузницу, второе по величине здание на постоялом дворе. Здесь был свет, потому что крыша наверху перекрывалась внахлёстку. Если кузница работала, то так воздух мог выходить намного лучше, чем через огромную дымовую трубу.

В отверстии крыши буря завывала с прежней силой. Вместе со снежинками, покрывшими всё под тонким белым слоем, в помещение падал слабый, серый свет, первый естественный свет, который я увидел за последние несколько часов.