Первый горн (ЛП)

— Монеты, как и солдаты там внизу, происходят из западной империи, империи Асканнона. Эти кроны имею образцовый вес, на который ориентировалась иллианская крона, только, как это часто случается, она потеряла в весе. Обратите внимание на блеск этого золота. Ни один монетный двор, который я знаю, не чеканит такого чистого золота.

— Но как такое возможно? Прошло много столетий с тех пор, как были колонизированы эти земли. Аскир — это легенда, — Лия казалась сбитой с толку.

— И всё же вы хотели посетить эту империю и найти там помощь. Это всё довольно неопределённо.

Она бросила на меня взгляд.

— Да. Но наша ситуации достаточно опасна. Они наши предки, возможно…

Я кивнул.

— Легион быков несомненно застрял бы у нашего почтенного врага Талака в глотке.

— Боюсь, что понадобится больше одного легиона Быков, чтобы остановить империю, — сказал хозяин постоялого двора. — Я много чего слышу о том, что сообщают путешественники. Боюсь, что даже Иллиан не в состояние справиться с натиском имприальных войск. Даже Келар пал, а его стены считались неприступными. И не только, он даже и восьми лет не продержался в осаде.

Одно мгновение мы все молчали.

— Что ж, — в конце концов сказал я. — У нас здесь другие проблемы. Мне просто интересно, как эти Быки попали сюда.

— Лучше спросите, когда. Лёд может хранить вечность.

Я удивлённо посмотрел на хозяина постоялого двора.

— Что вы имеете ввиду?

Он налил себе вина и сделал глоток.

— Когда мой прадед решил управлять на перевале постоялым двором, он уже нашёл эти стены здесь. Лес был здесь в то время намного гуще и скрывал эту постройку. Он обнаружил её, когда, будучи ещё молодым парнишкой, шёл по следам оленя.

Он был страстным охотником, ему это очень нравилось, а неба было достаточно в качестве одеяла. Однако он влюбился, а его жена предпочитала прочную крышу над головой, звёздам. Она была родом из Унтерштедта, недалеко отсюда, если идти пешком, то около восьми дней пути, — на его губах появилась лёгкая улыбка. — Ещё сегодня Унетрштедт известен своими дубильнями, кажется, будто постоянная вонь была для него невыносимой. А эти стены он посчитал хорошим компромиссом, свобода на лоне природы для него, хорошая крыша для неё, — он усмехнулся. — Он прорубил просеку в лесу, которая вела мимо этого постоялого двора, а в ущелье вызвал оползень, который блокировал старый торговый путь. Следующие путешественники выбрали дорогу через просеку и нашли здесь постоялый двор. Вот как всё началось.

— Эта усадьба уже стояла? — спросил я.

— Да, никто не знает, как давно. Когда я был моложе, я сам поднимался к перевалу, взбирался на горы в этих окрестностях, видел также старую крепость.

Я поднял взгляд.

— Я слышал о ней. Разве она не была бы более подходящим местом?

— Нет. Дорога к ней уже должно быть давным-давно обвалилась. Крепость стоит высоко на скале, недоступна не только для колёс телег, но даже для опытного скалолаза. Возможно, летом, когда лёд сходит со скал, можно было бы попробовать спуститься к ней с вершины горы, но я в это не верю. Крепость недоступна и будет продолжать хранить свои тайны. Как бы там ни было, однажды я кое-что видел во льду. Рагтора.

— Я думала, что эти существа просто легенда, — прокомментировала Лия.

— Я тоже так думал. Лёд был прозрачным, и я ясно видел существо. Мне почти казалось, будто оно меня тоже разглядывает. Оно было в двое больше человека, шестиногим, покрыто чёрной чешуёй, как дракон, а над пугающей пастью было два острых рога. Пожалуй, оно и сегодня ещё заключено во льду… Лёд вечен.

— Вы думаете…, - выдохнула Лия.

Хозяин постоялого двора кивнул.

— Полагаю, что и крепость на перевале и это место были построены, когда наши предки колонизировали эту страну. Наша земля раньше заканчивалась здесь, а той областью, где сегодня находится Колден, владели дикие племена варваров. Достаточное основание, чтобы охранять перевал, — он выпил глоток вина. — Боюсь, эти храбрые воины находятся там внизу со времён легенд.

— Хм, — я затянулся трубкой. — Это вызывает другой вопрос. Вы не знали, что скрывается там внизу?

Он покачал головой.

— Нет, я понятия не имел. Даже уже подвал под башней уходит глубоко в горную породу, так что мне и в голову не пришло, что кто-то захотел бы капать ещё глубже.

— Тогда остаётся вопрос, кто об этом знал, — произнесла Лиандра.

— Я тоже задаю себе именно этот вопрос. Кому известно о шахте и комнате под ней? И что именно там искали?

— Думаю, это будет тот, кто тогда обрезал верёвку, таким образом оставив умирать этих Быков ледяной смертью.

— Но с тех пор прошли столетия, — сказал я.

Эберхард посмотрел на Лию.

— Некоторые живут долго. А другие исповедуются на смертном одре, а ещё другие, окрылённые духом алкоголя, рассказывают истории в таверне. А некоторые записывают то, что пережили.

— Я знаю, что жрицы Астарты записывают исповеди, произнесённые на смертном одре, — вставила Лия. — Даже не хочу знать, сколько тайн хранится в архивах храмов.

— Это нам не особо поможет, — сказал я. — Существует тысяча возможностей.