Первый гром и первая любовь

- Ой, гостюшки жданные, милые, - заговорила она, - заходьте до мене, заходьте!

Оксана очень серьезно и внимательно оглядывала все вокруг. Хата была мала, и окошки маленькие, на беленых стенах вышитые рушники, глиняный пол застелен камышом в углу на лавке горка подушек, стеганое одеяло... Оксана подошла и ладошкой попробовала, одеяло сжалось, а потом расправилось, как живое...

- Оце гусят держала, так наскубыла пуху, - радостно говорила Ангелина, - а туточки у меня погребец, а тут хатына.

Хатына тоже сияла чистотой, и в ней было уютно, на полках сложены чисто выстиранные мешки, половики, в больших глиняных макитрах что-то уже было напасено на зиму, пахло укропом, чесноком.

Вернулись в хату. Ангелина все говорила и говорила, боясь, что Оксана запросится домой и здесь ей не понравится. Девочка залезла на лавку, взяла со стола яблоко и принялась грызть его.

- Кушай, кушай, доню, - обрадовалась Ангелина, - вот и сливки и грушки... Думала, засохнут, а поспели, да какие солодкие, бери и ты, Динко, ешь...

Платок сполз с головы Ангелины, гладко зачесанные, без единой сединки волосы, были скручены на затылке. Оживленная Ангелина выглядела совсем молодой и красивой.

"А вдруг она еще замуж пойдет? - подумала Дина. - Явится в хату чужой злой мужик, станет обижать Оксану, будет тут дымить самосадом, распоряжаться".

- А вы, тетка Ангелина, замуж пойдете? - спросила Дина.

- Что ты, Дина! Стара я уже, - невесело усмехнулась Ангелина.

Дина облегченно вздохнула. "Действительно, - подумала она, - если Ангелина до сих пор оставалась одна, то зачем она, взяв Оксанку, задумает замуж идти?"

- Ну что, Оксанко, хочешь жить в этой хатке с теткой Ангелиной? спросила Дина девочку.

- Заживем с тобою удвох?

Но Оксана уронила огрызок яблока и бросилась к Дине. Уткнулась ей в колени.

- Не хочу! Не хочу! Не хочу!

Ангелина горестно всплеснула руками.

- Не надо, Оксана, успокойся. Пойдем домой... - сказала Дина.

Когда выходили, Дина шепнула:

- Ничего, время еще есть. Уговорим ее.

Но времени оставалось совсем мало. Уже на следующее утро, во время завтрака, когда все дети сидели за столом, в хату прибежал Женя.

- Дина, - крикнул он с порога, - только что звонили из районо, спрашивали, сколько нам нужно мест в детский дом. Говори скорей, надо срочно передать!

Дети перестали есть, испуганно глядя то на Дину, то на Грудского.

- Выйдем, - сказала Дина.

- Что ты наделал? - губы Дины дрожали. - Ну что ты наделал?

- Но ведь нужно срочно.

- Срочно... Срочно передают сводки по уборке урожая. А тут дети, живые дети. Разве можно так? Я бы осторожно поговорила, подготовила...

- Верно, леший меня возьми!..

- Ну, что я им сейчас скажу? Пошли в хату!

В доме было непривычно тихо, дети смотрели настороженно. И только маленькая Олеся продолжала есть кашу.

Дина села на свое место, поправила передник, отодвинула дощечку с нарезанным хлебом.

- Вот, ребята, к нам пришел товарищ Грудский. Садись, Женя, сюда. Вы все знаете, что ясли наши открывали только на лето, сейчас лето кончается, и ясли скоро закроют...

- А мы?

- Вы все вернетесь к себе домой, вам нужно кому учиться в школе, а кому еще подрасти до школы, - твердо говорила Дина. - Кто куда пойдет, мы с вами сами решим. Сами, понятно?

Всем очень понравилось это заявление.

- Мы хочемо в свою хату! - заявила Ленка.

- Правильно. Ты, Лена, будешь жить в своей хате, а ты, Пылыпок, пойдешь к своему деду Степану.

- Дед казав, я на конях скакать стану!

- Вот и хорошо, - Дина вздохнула.

- А я пиду до тетки Ангелины! - вдруг крикнула Оксана.

- Умница, Оксанка, тетка Ангелина очень тебя любит. Она хорошая.

У остальных детей были родители, бабушки, старшие сестры, которых Дина уже знала и которые ждали детей. Из сирот оставались только Ганка и Олеся.

- А ты, Ганка, пойдешь в детский дом, - вдруг сказала Лена, - потому тетка твоя, злая Семениха, не хочет тебя брать.

Ганка потупила голову.

- Какая ты, оказывается, нехорошая девочка! - вступилась Дина. - Зачем ты так говоришь? Ганка поедет со мной. Она будет моей сестренкой.

Олеся неторопливо сказала:

- И я не хочу в тот дом. Да, Дина?

- Да, да, Олесенька. И ты не хочешь... Вот и все! Все мы решили. Ешьте, каша остынет.

Дина проводила Женю до калитки.

- В крайнем случае, - шепнула она, - одно место, если не сумею устроить Олесю.

- Ну как, выяснил насчет сирот? - спросил Кухарский, когда Женя вернулся в политотдел.

- Только одна путевка, - улыбнулся Грудский, - и то неточно.

Кухарский слушал очень внимательно.

- Значит, решила всех вернуть в семьи, - задумчиво сказал он, - хорошая девочка. Добрая. Пожалуй, она права. Никто не заменит семью.

А Дина тем временем советовалась с Ангелиной. Перебрали все семьи, и выходило, что повсюду своих ребят хватает.

- Хоч и не люблю я Павлу, - сказала как-то Ангелина, - но знаю, она может взять до себе Олесю, у Павлы один сын.

- Павла? Она какая-то неспокойная. Злая, - усомнилась Дина.

- Правда. И с мужем своим, Степаном, лается. Однако взять может, задумчиво говорила Ангелина.

- Нет!