Первый и последний

Таким образом, был осуществлен первый крупномасштабный воздушный мост — позже осуществленный западными силами в Берлине — в качестве контрмеры, которая помогла предотвратить утверждение большевизма в Западной Европе. Благодаря этой помощи Франко оказался в состоянии усилить позиции националистов в течение первого месяца гражданской войны. На западе был взят Бадахос, также пали Ирун и Сан-Себастьян. Удалось освободить Алькасар в Толедо, героически выдержавший многомесячную осаду превосходящих сил противника под руководством генерала Москардо, а потом начался марш на Мадрид. В ноябре войска Франко достигли западных предместий города, и началась осада, которая продолжалась 28 месяцев.

Вот в каком положении были дела в Испании в конце года, когда но нас, летчиков германского люфтваффе, дошли первые слухи о легионе «Кондор». Ни один из нас тогда не догадывался, что так называлось немецкое добровольческое воздушное соединение в Испании, мы также не имели ни малейшего представления о его численном составе иди об условиях службы. Только иногда было заметно, как один или другой из наших товарищей внезапно исчезал, причем никто не слышал приказа об их переводе, а потом, спустя полгода, они возвращались загорелые и в приподнятом настроении. Они покупали себе новые автомобили и в глубокой тайне рассказывали своим наиболее близким друзьям удивительные истории об Испании, где велась репетиция Второй мировой войны в уменьшенном масштабе.

Однажды я прибыл в Берлин в специальный отдел W, секретное название ведомства по вербовке и отбору в легион «Кондор». Друзья и близкие, желавшие отправлять нам корреспонденцию, должны были указывать адресат «Макс Уинклер», а наши письма домой доставлялись почтовой службой в центральный офис ведомства в Берлине, где их перекладывали в обычные конверты, переадресовывали, франкировали немецким штемпелем и отсылали по их назначению. На оборотной стороне конверта отправитель указывался как «Макс Уинклер, Берлин, S.W.68».

«Макс Уинклер» снабдил нас всем — гражданскими костюмами, документами и деньгами. Затем нас отправили в Добериц, где собиралась новая партия добровольцев. Примерно 370 военных вскоре превратились в неопрятную компанию гражданских лиц, и теперь мы представляли собой туристов из организации под названием «Сила через радость». Нашим пунктом мнимого назначения была Генуя, куда шел пароход из Гамбурга. Наш корабль, отвратительная посудина водоизмещением 3000 т., более походил на судно, перевозившее рабов, причем ходил он под панамским флагом, которым столь часто злоупотребляли. До этого плавания судно контрабандой возило оружие из Советского Союза и Чехословакии в Испанию, потом оно было захвачено и конфисковано военно-морскими силами Франко.

Сам корабль пребывал в невероятном состоянии. Наши помещения находились внизу, в трюме, и были бесстыдно примитивны. Вместо ящиков с пулеметами и самолетными двигателями для красных сейчас грузом являлись немецкие добровольцы для Франко. Главной причиной таких ужасных условий, естественно, была необходимость соблюдения секретности. Довести весь этот транспорт в Испанию поручили профессиональным вооруженным контрабандистам. Корыстолюбивые владельцы судна, по всей видимости, трезво смотрели на возможность повторного захвата или «отопления судна торпедой.

На борту корабля наш дух стал резко падать. Будучи старшим офицером, по крайней мере по годам военной службы, я был поставлен капитаном присматривать за нашей группой, так что на мне лежала вся ответственность по поддержанию порядка и дисциплины — занятие отнюдь не из приятных.

Как только мы покинули трехмильную зону, наше положение сразу усложнилось, потому что нам было приказано оставаться под палубой. Переход должен был занять от семи до восьми дней. Предполагалось, что по пути мы встретим германские подводные лодки, но этого не случилось, и мы просто потеряли массу времени. Поломка двигателя задержала нас еще дольше. Порции воды и пищи были уменьшены, так как стало очевидно, что если мы достигнем нашего пункта назначения — если когда-нибудь это вообще произойдет, — то со значительным опозданием.

По этой причине на борту возникла опасность открытого бунта, так что я был вынужден применить самые решительные меры, хотя целиком разделял точку зрения моих недовольных товарищей. Это был неописуемый хаос. В Бискайском заливе самый обыкновенный шторм заставил нашу старую посудину плясать, как скорлупку, и каждый момент, когда она всплывала из- под волн, казался чудом. Почти восемьдесят процентов личного состава страдали морской болезнью, а большинство наших примитивных коек обвалилось во время шторма.