Первый император. Сборник

Другие слухи касались некоторых бояр, которые возводили на престол малолетнего царя Алексея и еще много слухов и сплетен доносили доброжелатели до ушей царя, но он с каждой почтой из Москвы получал успокоительные известия от разных доверенных лиц и потому не собирался возвращаться из Европы, пока не объездит все страны, что наметил посетить.

Дошло до него известие о том, как в Москве возникла стрелецкая смута из-за невыплаты жалованья и о том, как князь-кесарь наказал смутьянов.

Петр был в это время в Вене. Наказание стрельцам показалось царю недостаточным– его натура требовала большой крови– он еще не забыл, как стрельцы напугали его дважды: во время возведения на престол и во время свержения Софьи, потому, что трусливая душа Петра, как и всякого другого труса, никогда не прощала своей трусости перед другими, жестоко наказывая всех тех, кто вызвал у него эту трусость.

«Стрелецкий бунт» от начала и до конца выдуман Петром».

Во время пребывания Петра за границей, когда он предавался там пьянству, разврату, покупке дипломов для себя и своих «птенчиков», а также закупал всякие не нужные диковины, уродцев в банках с нафталином и прочие несуразные вещи для кунсткамеры, которую собирался устроить, в стране процветало казнокрадства в таких размерах, которые и не снились правителям допетровской Руси.

Кто-то из управителей обобрал казну, изъяв в свою пользу деньги, причитающиеся для прокормления стрелецких частей.

«Стрельцам было голодно… Семьи у них оставались в стрелецких слободах, и стрельцы хотели вернуться домой, они отказались подчиняться приказу, и солдаты Гордона легко рассеяли их картечью…, стрельцы вовсе не бунтовали, практически не сопротивлялись правительственным войскам.

Ромодановский, оставшийся в Москве за царя, провел расследование с обычной для него жестокостью, но никакого бунта не нашел и стрельцы были наказаны «легко», слетело 56 голов, остальные разосланы обратно по месту службы».

Услышав о происшедшем, Петр прервал поездку по Европе и возвратился в Москву, чтобы учинить новое расследование.

«Следствие, поверхностно веденное и законченное Шеиным и Ромодановским, было начато снова и поставлено в условия, которым, хотелось бы верить, не было подобных в истории человечества.

Четырнадцать застенков были устроены в Преображенском и работали днем и ночью. В них можно было найти все обыкновенные и необыкновенные орудия пыток, в том числе жаровни, на которых поджаривали пытаемых. Один из них подвергался пытке семь раз и получил девяносто девять ударов кнута, из которых пятнадцати было достаточно, чтобы убить человека.

Подполковник Корпеков пытался перерезать себе горло, чтобы положить конец мучениям; он только поранил себя, и пытка продолжалась. Женщин – жен, дочерей и родственниц стрельцов, служанок и приближенных Софьи – допрашивали таким же образом. Одна из них разрешилась от бремени во время пыток…

Одного стрельца подвергли пытке на дыбе, дали ему тридцать ударов кнутом и долго поджаривали, но из него не удалось вытянуть ни слова. Едва удавалось вырвать у него полупризнание, неясный намек, – как только ему удавалось перевести дух, он снова возвращался к своим первым показаниям или замолкал в немом молчании. Софья, которую, как говорят, пытал сам Петр, также осталась непреклонной в своем запирательстве.

Но ни малейшего следа заговора, в сущности, не было обнаружено».

При Петре были введены писаные руководства по проведению пыток.

Вначале человека пытают на дыбе. «Если человек не винится на дыбе, пытают иначе:

1. В тисках, сделанных их трех железных толстых полос с винтами. Между полосами кладут большие пальцы пытаемого, от рук – на среднюю полосу, а от ног – на нижнюю, после этого палач начинает медленно поворачивать винты и вертит их до тех пор, пока пытаемый не повинится, или пока винты вертеться не перестанут. Тиски надо применять с разбором и умением, потому, что после них редко кто выживает.

2. Голову обвиняемого обертывают веревкой, делают узел с петлей, продевают в него палку и крутят веревку, пока пытаемый не станет без слов.

3. На голове выстригают на темени волосы до голого тела, и на это место, с некоторой высоты, льют холодную воду по каплям. Прекращают, когда пытаемый начинает кричать истошным голосом, и глаза у него выкатываются. После этой пытки многие сходят с ума, почему и ее надо применять с осторожностью.

4. Если человек на простой дыбе не винится, класть между ног на ремень, которыми они связаны, бревно. На бревно, становится палач или его помощник и тогда боли бывают сильнее.

Таких упорных злодеев, надо через короткое время снимать с хомута, вправлять им кости в суставы, а потом опять поднимать на дыбу. Пытать по закону положено три раза, через десять и более дней, чтобы злодей оправился, но если он на пытках будет говорить по-разному, то его следует пытать до тех пор, пока на трех пытках подряд не покажет одно и тоже, слово в слово. Тогда на последней пытке, ради проверки, палач зажигает веник и огнем водит по голой спине висящего на дыбе, до трех раз и более, глядя по надобности.