Первый инженер [СИ]

Павел Анисимович хорошо знал своё дело. Психологический блок установленный Нагибиным в разрушенном забое во время оформления, никуда не делся и продолжал отлично функционировать. Поэтому сейчас Николай смеялся так весело, с такими радостными переливами, что с лиц гномов очень быстро ушло угрюмо-торжественное выражение и они сперва робко, а потом всё смелее и смелее начали присоединяться к счастливому гоготанью сюзерена. Через несколько мгновений смеялись все окружающие Осипова гномы. Хлопали себя по бокам, восторженно теребили бороды и вытирали выступившие на глазах слезы.

У инженера под воздействием проведенной оформителем корректировки, немедленно и самым радикальным образом изменилось настроение.

Беспросветная тоска, гибельная обреченность и омерзительное уныние навалившиеся на Осипова невыносимо тяжелой наковальней, немедленно отступили. Но Николай почти физически ощутил, что перед тем как скрыться во мраке, они обернулись и ненавидяще сверкнули глазами, словно говоря:» Мы ещё встретимся»…

Переход от воспоминаний событий прошлой жизни к суровой реальности дался инженеру очень непросто. Оно и понятно. Только что человек находился в своем счастливом, беззаботном детстве, ел обмазанные вареньем пряники, слушал мудрые, наполненные таинственной непостижимостью разговоры старших. И вдруг оказывается, что он невероятно толстый король гномов, ко всему прочему внезапно записавшийся в штрафной батальон. От такого у кого угодно голова пойдет кругом. Поэтому инженер, перед тем как обратиться к народу, несколько раз с силой похлопал себя по щекам, а потом для верности еще долго тер лицо ладонями.

И даже после столь интенсивного курса терапии Осипову понадобилось несколько минут, чтобы окончательно придти в себя и полностью ощутить окружающий его мир.

Гномы всё так же продолжали стоять на коленях, радостно скаля зубы в улыбках и уже потихоньку начали разговаривать друг с другом на посторонние темы. Напрямую не касающиеся обсуждения выдающегося поступка государя.

Несколько портили общую гармонию, лежащие без движения воины, бросившиеся на выручку десятнику, да сам Фестбарт которого в данный момент заботливо обмахивал руками Рамбарт. На правой скуле юноши багровел небольшой кровоподтек, а под левым глазом густо наливался здоровенный синяк.

Осипов набрал полные легкие воздуха и поднял над головой руку. Разговоры мгновенно стихли и на площади воцарилась тишина, изредка прерываемая протяжными стонами Фестбарта.

— Поднимитесь с колен, — торжественно провозгласил Николай. Толпа с неподдельным энтузиазмом тут же вскочила на ноги. Некоторые гномы принялись растирать затекшие колени, другие сложив «калачиком» руки на бедрах начали энергично покачиваться из стороны в сторону. Осипов с некоторым удивлением заметил, что вместе со всеми поднялся и его новый начальник охраны. При этом почтенный Фестбарт в сознание так и не пришел. У Николая закралось вполне обоснованное предположение, что если он сейчас отдаст приказ десятнику подойти к нему, то низкорослый охранник немедленно выполнит его распоряжение. Причем для выполнения этого действия Фестбарту снова не потребуется выныривать из забытья.

Инженер солидно покашлял, вытянул перед собой руку и приготовился произнести соответствующую данному моменту речь. Но не успел. Дильбарт словно заправский физкультурник несколько раз энергично развел руками в стороны, встал рядом с государем и громогласно к нему обратился:

— Государь. Воля Владыки свершилась. Но еще никогда не случалось такого, чтобы воином первой волны стал правитель королевства. Поэтому как хранитель священных традиций спрашиваю: «Почему»?

Первый раз в жизни на Осипова накатила волна начальственного гнева.

Осознание того факта, что власть правителя Рудного оказывается не безгранична, и какой-то задрипанный законник может задавать вопросы королю без его разрешения, вывело инженера из себя. Его лицо покраснело, кулаки непроизвольно сжались, а взгляд приобрел стальную твердость.

«Задрипанный законник» не обращая никакого внимания на происходившие с королем метаморфозы, степенно погладил бороду и спокойно промолвил:

— Государь. Я жду ответа.

Осипов с трудом сглотнул и разжал кулаки. Он удивленно осознал, что сейчас его захлестнули не эмоции Шлюксбарта, а свои собственные.

«Надо же. Всего полтора дня как король а уже такие страсти в душе кипят» — потрясенно подумал инженер, выдержал небольшую паузу, окинул взглядом толпившихся перед ним гномов и искренне ответил:

— Почтенный Дильбарт. Вчера на празднике я об этом уже говорил. Долгие десятилетия дела в королевстве шли сами по себе. Но теперь настали другие времена. И сейчас наступил момент когда именно от меня зависит, исполнится ли воля Первоначального или нет. Поэтому я и вверил свою жизнь Владыке. Если на то будет его воля, то сегодня вся моя прошлая жизнь будет перечеркнута и загорится светильник новой эры!