Первый инженер

Вооружение латников тоже отличалось большим разнообразием. Воины прикрывались как большими щитами различных форм и расцветок, применяемыми в основном на поверхности, так и малыми предназначенными для боев в узких городских туннелях и переходах. Между щитов грозно торчали топоры-чеканы, мрачно покачивались на коротких цепях булавы и безжалостно поблескивали отогнутыми к низу остриями боевые молоты.

За спинами латников выстроились два ряда воинов в более простой броне. В обычных однослойных кольчугах, или ламмеляриях без кольчуг, в более открытых шлемах дружинники не так эффектно смотрелись, как латники первого ряда. Но недостаток брони они с успехом компенсировали большим количеством оружия. Вездесущие топоры, двуручные секиры, короткие копья, мрачно вздымались из-за спин латников и Николай очень не позавидовал тем, кто рискнет осмелиться сразиться с его непобедимой дружиной. Вернее не завидовал Шлюксбарт. Осипов позволил его эмоциям взять над собой контроль, и сейчас Его Величество с горящими от радости глазами, активно жестикулировал, одобрительно выкрикивал и даже о чем-то живо разговаривал с хранителем и магом. Николай же отстранено анализировал ситуацию.

Его действительно сильно удивило моментальное превращение толпы, казавшейся такой безобидной, в грозное войско, готовое к самым суровым боям. Но в тоже время он понимал, что первое впечатление возникло у него неспроста и этот момент нужно очень сильно обдумать. Занятый своими мыслями, Николай автоматически пересчитал воинов продолжавших неподвижно стоять перед помостом и внезапно понял причину своего беспокойства. Воинов было мало. Крайне мало. В первом ряду находилось всего тридцать шесть латников. Примерно столько же воинов стояли за ними в каждом ряду.

Плюс несчастный десяток лучников, плюс шестнадцать королевских телохранителей.

Около пятидесяти воинов у барона Майнхарда и примерно столько же у промышляющего разграблением родного королевств крайне почтенного Фридхарта. Вместе с ездовыми, и прочими обозниками получилось что вся армия Рудного королевства насчитывает около двести пятидесяти гномов. Именно столь смехотворное количество войск находящееся в подчинении у Осипова и вызывало у него сильнейшее раздражение. Он подсознательно готовился к тому, что перед ним промаршируют бесконечные колонны пехоты, словно он находится не в крохотном внутреннем дворике перед воротами в свой замок, а по крайней мере на трибуне установленной перед Мавзолеем на Красной площади.

Поняв причину своего беспокойства инженер, немного успокоился, и угомонив радостно выкрикивающего и отчаянно размахивающего руками Шлюксбарта, устроился поудобнее в кресле. Пока Николай предавался мрачным раздумьям во дворе произошли большие перемены. Дружинники разошлись в разные стороны и на освободившемся месте кипели явно заранее отрепетированные, но от этого не ставшие менее яростными бои. Три группы воинов, умело прикрываясь щитами отчаянно рубились между собой. Раздавались хриплые крики, звонкий лязг оружия. Сзади противно орали придворные. Им определенно нравилось происходящее и они не стеснялись показать свое отношение воплями и восторженным топотом.

«Только и могут, что шум производить», — недовольно подумал король и переключил своё внимание на кипящее на плацу сражение. Шипулин выполняющий роль судьи, руководствуясь только одному ему известным принципом, время от времени ударял длинной палкой, с прикрепленными на её конце колокольчиками, по плечу выбранного им воина и дружинник моментально выходил из боя.

Вскоре на поле боя остались лишь четверо бойцов. Причем один сражался против троих. Прикрываясь большим прямоугольным щитом с острым основанием, оставшийся в одиночестве боец, умело сдерживал напор атакующих, при этом умудряясь весьма опасно контратаковать. Воевода с неподдельным азартом, словно настоящий посланник смерти крутился рядом, явно готовый в любую секунду вывести из боя зазевавшегося воина. Два дружинника яростно закричали и с разных сторон бросились на противника. Третий воин, плотно прижав треугольный щит к телу, решил атаковать напролом. Широко размахнувшись двуручной секирой, он с отчаянным криком ринулся вперед. Дальнейшие события длившиеся, буквально пару мгновений потрясли Осипова. Одинокий боец неуловимым движением сместился в сторону, крутанул топор и ударил ближайшего к себе противника в неприкрытый щитом бок. Тут же наклонился, принял на корпус, налетевшего на него со всего размаху, второго дружинника и тяжело ухнув, перебросил себе за спину. Мгновенно принял на щит тяжелый удар молота, яростно закричал и несколькими молниеносными ударами топора обезоружил последнего противника. Шипулин тут же легонько стукнул каждого из поверженных воином палкой и те подхватив с пола своё оружие отошли в сторону под мелодичное позвякивание колокольчиков

Придворные за спиной короля словно обезумели. Они подняли такой рев, что у Осипова самым натуральным образом заложило уши.