Первый из могикан

Застучало в висках, отдалось в затылке. Сердце давно уже стучало не по возрасту торопливо. Лев Лашезин утер пот со лба:

— Например?.. Стой, сам скажу! Прямой информации у тебя нет, она за семью печатями. Допустим, ты ее просто не нашел или не сумел взломать защиту… Но виртуалки, с которыми ты общаешься под женской личиной и которые бродят по всей Сети, тоже не в курсе дела, иначе ты знал бы хоть что-нибудь. Что из этого следует? Государственный секрет? Быть может, даже надгосударственный? Важнейшая тайна, краеугольный камень. Так? Что это может быть — тайна телепортации?..

— Это одна из гипотез, — согласился Вокульский.

— Трое! — вне себя закричал Лашезин. — Слышишь, Гойко! Трое проникли в тайну телепортации!

— Проникли или могли проникнуть, — меланхолично прокомментировал Вокульский. — Если такая тайна действительно существует. А если она существует, то архинадежно охраняется. А если она архинадежно охраняется, значит, рецепт телепортации таков, что его способен освоить любой. Подчеркиваю: любой, а не только любая. Вот власти и дергаются. И повторяю: это только гипотеза.

— Мы должны знать это!

— К закрытой информации мне не пробиться. — последовал быстрый ответ. — К закрытой по-настоящему. Мне даже не удастся к ней приблизиться.

— Попытайся!

Вокульский медленно покачал головой:

— Я еще не готов умирать…

— Ты боишься, что тебя найдут?

— Вряд ли им это удастся. Хотя ищут. Надо сказать, их ловушки довольно примитивны. Но в самом крайнем варианте они могут пойти на радикальное решение — уберут из Сети базовые программы, позволяющие существовать виртуальным личностям. Уничтожат кучу заслуженных виртуальных баб, но доберутся и до меня. К счастью, Департамент не сможет пойти на радикальные меры без санкции Верховной Ассамблеи. Но есть и обходные пути…

— Создать и запустить в Сеть специфический вирус? — спросил Лашезин.

— Одно из решений. — Вокульский поморщился. — Прости, мне неприятно даже слышать об этом. Я сильно рискнул, приняв от Тима его… манускрипт. Я больше не хочу.

— Значит, на тебя не рассчитывать? — Против воли в голосе прозвучала горечь.

— В этом — нет. И позволь тебе еще раз заметит в: ты не тем занимаешься. Неверный путь.

Умолять?.. Упасть перед монитором на колени?.. Пристыдить?.. Напомнить о годах борьбы?.. Дядя Лева выдавил из себя улыбку — не умоляющую и не презрительную. Грустную.

— Ты забыл себя, Войцех. Ты забыл самого себя.

На экране медленно растворялось лицо старого друга. Подергивалось рябью, будто уходило все глубже и глубже под воду. Виртуал был выше желания оставить за собой последнее слово.

Пискнуло. Ярким угольком зардел индикатор разрядки. Лашезин щелкнул выключателем, и экран погас.

— Ну и зачем тебе это было надо? — разочарованно пробубнил Гойко. — Тим Гаев, Тим Гаев!.. Где он, а где мы? До Европы нам сейчас никак не добраться. Да еще поди поищи его там…

— Искать не надо, — отозвался дядя Лева. — Не сам Гаев нам нужен, а только связь с ним. — Неожиданно он подмигнул Гойко: — Приятно знать, что задача чуточку облегчилась, а?

23

— Тим, это тебе.

Рукоять десантного ножа удобно ложится в ладонь. Внушительное оружие, но тяжеловатое. И совершенно несбалансированное. Драться им можно, но метать не стоит.

Впрочем, я и не специалист по метанию, а так, любитель. Благодаря игре с Двускелетным…

— Подарок, — торопливо поясняет Шурка Воробьянинов, преданно глядя на меня. — Специально для вас… для тебя добыл.

И сейчас же пугается своей оплошности. «Для вас»! Знает же, что подобного обращения я не терплю, а все равно сбивается. И не он один. Почти все юнцы глядят на меня с обожанием. Что я им, идол?

— Спасибо, но…

— Он выкидной, — торопится сказать Шурка. — И магазинный, на три лезвия.

— Это как?

— Можно показать? — Показать ему явно не терпится. Он в восторге от того, что может меня чему-то научить.

Остынь, парень. Я такой же, как и ты, и даже разница в возрасте между нами не слишком существенна. Не бог я, не царь и не герой. Чего же ты ждешь от меня? Избавления?

Я всего лишь соломинка, за которую ты ухватился, не желая тонуть. Разве я виноват, что поблизости не оказалось надежного спасательного круга?

Нисколько. Я не обнадеживал тебя, но стоит тебе понять, что я не в силах оправдать твои надежды, как ты проклянешь меня и оплюешь, если не сумеешь забросать камнями… Вот то-то и оно.

У завладевшего ножом Шурки горят глаза — сейчас он покажет!.. Фьють! Шур кину руку сносит назад отдачей, а в ствол ближайшей осины с отчетливым тупым звуком втыкается выброшенное лезвие. Щелк! — новое лезвие, поданное пружиной из рукоятки-магазина уже стоит на месте, готовое к бою. Техника.

Раскачав и выдрав из ствола глубоко засевший боеприпас, Шурка прячет в рукоятку все лезвия, по очереди упирая их в крошащуюся известняковую глыбу, каких немало валяется в окрестностях катакомб. Нарочно кряхтит, демонстрируя мощь пружины. Во, мол, какая штука! Дарю от всей души.

— Спасибо.

Не уходит, переминается с ноги на ногу и прямо-таки излучает разочарование. Опять я не оправдал надежд.

— Тут еще фонарик в рукоятке…