Первый из могикан

Столь же беззвучно из тела плотины двумя вертикальными цепочками — сверху донизу — выметнулись фонтаны пламени, пыли и бетонной крошки. Работа придонных зарядов осталась незамеченной, но Алият точно знала, что сработали и они. Иначе просто не могло быть, вероятность отказа — единица после четырех нулей. Центральная пятисотметровая часть плотины не вспучилась и не начала ломаться — к немому удивлению Алият, вода начала выдавливать ее единым куском, толкая перед собой, как поршень. Клубилась пыль, мешая видеть. Вот, наконец, по флангам выдавливаемого фрагмента ударили яростные потоки, и только тогда бетонный монстр начал терять высоту, оседая и заваливаясь. Водяной вал перехлестнул через него. Взрывная волна подбросила вертолет, потрясла, покачала и отпустила. Если бы не поднялись выше ущелья, могло быть хуже. Могло бы достать и брызгами, не то что взрывной волной, а брызги там такие, что вертолет для них — мошка. Слизнет, как жаба языком, и привет. Да и сам вал гонит перед собой по ущелью нехилую воздушную волну — стоит посмотреть, как она гнет деревья за секунду до того, как их сметет коричневая стена воды, а с того вон дома сорвало крышу…

Связавшись со штабом, Алият деревянным голосом доложила об успешном выполнении задания. Взглянув на пока уцелевшие огрызки плотины и на зеркало водохранилища, отметила: уровень воды практически не упал. Ну еще бы — тридцать пять кубокилометров! Надо полагать, бешеный напор начнет ослабевать лишь спустя часы, а окончательно иссякнет лишь через сутки—двое, никак не раньше. Вода схлынет, оставив после себя… да чем меньше она оставит, тем лучше!

— И все-таки это было прекрасно, — прошептала потрясенная Алият.

— Что, прошу прощения? — заинтересованно спросила пилотесса. Кажется, на нее взрыв плотины не произвел особого впечатления. Лишенное воображения существо.

— Ничего. Все идет по плану, говорю. Все прекрасно, все замечательно. Теперь развернись и следуй над валом до Батана. Мы свое дело сделали, теперь поглядим на работу воды…

13

Тугие массирующие струи били из стен тесной кабинки, то обжигая дряблую кожу, то вмиг заставляя ее покрываться мурашками. Душ Шарко сам по себе великая вещь, а если он еще и контрастный, то любую человеческую развалину поставит на ноги, выдержало бы только сердце. О-о-о!.. О-о-о-о!..

Мучение и наслаждение одновременно. Рай и ад. Лед и пламень.

Вот так. Еще. И еще. Пять минут под душем — сутки бодрости. Увядшее тело, в сущности старушечье, иссыхающее… теперь твоя функция только в том, чтобы поддерживать работоспособность головы, а обо всем прочем забудь. И о том, как в молодости купалась в водопаде в канадских Скалистых горах, забудь обязательно. Вода там была куда холоднее, она текла с ледников и била с такой силой, что ты едва удерживалась на ногах. Сорок лет прошло, а будто вчера все было. Сейчас бы нипочем не удержалась, камни там были скользкие, будто намыленные, а тогда ты даже приплясывала и хохотала так, что едва не заглушала грохот воды. И подруга была рядом, тогда казалось — любимая, единственная, а на широком скальном карнизе вдали от водяной пыли пылал костер из пахучих сосновых веток и стояла оранжевая палатка, спасительница от холода и комарья, храм чистой любви, радостной, как луч, искрящийся в капельке росы, как сверкающие на рассвете пики гор и как радуга над водопадом…

Забудь. Что было, то прошло. Тогда твои мозги обслуживали прихоти твоего тела, но теперь уже окончательно произошла перемена ролей. Жаль только, что уму не до прихотей — ему дело делать надо. Сегодня надо иметь особенно ясную голову, холодную и ничем не затуманенную. Сегодня день особенный.

Можно было еще минуту—другую сверх лимита постоять под хлещущими струями, главнокомандующей никто слова бы не сказал, но Присцилла О’Нил решительно перекрыла воду. Не на Земле, как-никак. Не в Скалистых горах, где купайся — не хочу. Луна. Мертвая серая пустыня с несколькими рукотворными оазисами. В сравнении с ней Сахара просто морской курорт.