Первый к бою готов!

– Я выжил, я все вытерпел... – неожиданно сказал Стас сам, без моих вопросов продолжив разговор. – Но изменился сильно... Сильно изменишься, когда все предают... И страна своя – предала... И мать родная – тоже, можно сказать... Сначала все вокруг ненавидеть начинаешь, все и всех... Никому не веришь и в каждом врага видишь... Только с годами... Чуть-чуть... Постепенно... Таять от тепла начинаешь... А когда оттаешь, снова агрессии жди... Я вот и жду, когда...

Он не договорил, но я и так все поняла. Мне еще больше стало его жалко. Его, такого большого, красивого, сильного и жестокого... И, чтобы не расслабиться в своей жалости, не забраться нечаянно в дебри разговоров, которые сейчас совсем не к месту, я спросила:

– Ты хотел сегодня с генералом встретиться... Когда поедешь? Может, просто позвонишь?

– Ну, ты прямо за решетку меня отправить стремишься... – криво усмехнулся он. – Ты что, взяток никогда не давала? Предлагать взятку по телефону – это то же самое, что написать явку с повинной...

– Я сама взятку никогда не давала, – согласилась я. – У меня были подчиненные, которые этим занимались... Специалисты по взяткам... Одни для налоговиков, другие для таможни, третьи для чиновников на местах...

– Значит, можешь считать меня своим подчиненным специалистом... – он опять стал хмурым и взглянул на часы. – Через час поеду, если собраться успею...

* * *

Меня просто убивало и раздражало такое качество в Стасе, и я уже не в первый раз это видела... Он собирается, как женщина. А где же тот спецназовец, что умеет через несколько секунд после подъема в бой вступить? Спецназовца я не увидела. Стас долго брился и долго потом втирал в лицо крем, долго причесывался, долго перед зеркалом одевался, выравнивая на одежде каждую складку, и мне даже показалось, что он не складки выравнивает, а просто собой любуется и никак не рискнет от зеркала оторваться, потому что ему нравится в зеркало смотреться. Не случайно у него в квартире зеркал больше, чем у меня...

Наконец, собрался. И только после этого за трубку мобильника взялся. Номер набрал по памяти. Долго ждал ответа...

– Странно... – пожал плечами. – Не отвечает... Ладно, на городской позвоню...

Набрал новый номер. Теперь ответили быстро.

– Доброе утро, Виктор Нургалеевич... Онуфриенко вас беспокоит... Да, есть, товарищ генерал, новые соображения по делу, хотелось бы поговорить очно... Нет, это не телефонный разговор. Да-да... Если десять минут мне выделите, меня это устроит. Хорошо, я сейчас приеду. Я вам на мобильник звонил... А... Понятно...

Он убрал трубку в чехол на брючном ремне. Посмотрел на меня с мрачным видом победителя. Такой взгляд мне уверенности в себе добавить не мог.

– Пошел на голгофу... Не знаю, чем это может кончиться...

– Ключ мне оставь, – попросила я. – На работу схожу...

– Ни в коем случае! – заявил Стас категорично. – Из ума, что ли, выжила... Не соображаешь? Вчера подполковник тебя отпустил под подписку, а сегодня ему позвонят, как генералу звонили, и... Генерал еще может позволить себе остаться при своем мнении. А для подполковника каждый депутат... Сама понимаешь... Тебя прямо из кабинета и уведут... Сиди здесь. Здесь тебя искать не могут, потому что никто не знает, где ты... Лучше и не звони... По телефонному звонку вычислить человека просто...

* * *

Стас ушел. Я взглядом из окна проводила его большую машину и все же взялась за телефон. В офисе, как я и предполагала, все стояло вверх дном. Но я быстро успокоила своего заместителя, у которого как раз собрались все исполнительные директора.

– Завтра я на работу выхожу... Все в порядке... Это недоразумение... Значит, так...

И отдала распоряжения, которые посчитала необходимым отдать.

Потом не удержалась и еще по одному номеру позвонила...

Совет мне все же был необходим...

2. ВОЛК

Онуфрий своим звонком поднял меня с постели вовремя, потому что сны под утро стали меня донимать недобрые, если не сказать мучительные. Но и голос Онуфрия тоже ласковым назвать было трудно, хотя говорил он вежливо. Опять, садист проклятый, начал генералом обзывать... С похмелья это совсем неприятно, потому что генералов я не люблю, как и он сам. Слишком много нам пришлось выстрадать из-за дурости одного-разъединственного генерала, которому не терпелось свою неумную власть показать. Стас сказал, что у меня мобила не отвечает. Я не понял почему. Пока он ко мне ехал, я поискал трубку, но не нашел. Тогда умыться решил. Только умыться сразу не удалось, потому что пришлось убрать стол с раковины и все, что на столе было... Противно пахло перегаром. Комнатка совмещенного санузла маленькая, тесная. Хотя, по идее, здесь должна быть хорошая вентиляция, но вентиляционные шахты, думаю, лет тридцать, с тех пор как дом построили, никто не чистил. Когда построили, тоже, скорее всего, не очистили даже от неизбежного строительного мусора. Они забиты всем, чем такие шахты обычно забиваются. Я проверял, подносил к решетке вентиляции зажженную спичку. Пламя почти не тянется в сторону решетки.