Первый к бою готов!

Доклад разведчиков слышали все.

– Много их? – спросил капитан.

– Много... Плотно стоят... Посты выдвинули... Каждый пост по три человека...

– Вас видели?

– Нет...

Это работал спецназ ГРУ. Быть невидимым и все видеть самому – это для спецназовца очень важно. Обучению «невидимости» были посвящены многие и многие часы нелюбимых занятий. Даже нас, связистов, натаскивали на это ничуть не меньше, чем собственно на работу с аппаратурой...

– Идут вторые... – негромко подали голос с охранения.

Вторые принесли еще три автомата. Доложили то же самое и начали вытирать о землю саперные лопатки. Первые лопатки вытерли на месте...

– Снимаемся! – скомандовал капитан. – Спускаемся ниже...

Ниже местность лесистая. Там легче скрываться. Но там же и чеченские села, а между селами множество троп.

– Радисты... – Петров нас позвал. – По одному будете в дозор ходить... Второй рядом со мной...

Естественно, первому идти в дозор выпало мне, как «деду». Быть в армии «дедом» – это не сплошное удовольствие, это еще и ответственность. Но решение командира было правильным. Людей мало, дозоров в такой обстановке выставлять надо много, одних и тех же людей посылать не будешь, потому что работа в дозоре совсем не такая, как передвижение в группе. Всем от ползанья отдыхать надо. Если отправить в дозор сразу и меня и Онуфрия, случись что, отряд останется без связи. Поэтому один в запасе, второй в работе...

* * *

...Первый же мой боевой дозор стал одновременно и боевым крещением. И позволил мне посчитать себя спецназовцем. Мне дали в напарники Мишаню, худенького, но жилистого парня из «молодых», улыбчивого и готового выполнить все, что ему прикажут. Вышли мы быстрым шагом, пожалуй, на километр вперед. И там уже стали передвигаться осторожно, по пути приглядываясь к земле. Как оказалось, не напрасно. Нашли две мины, но разминировать не стали. Мы не спецы, хотя определенные навыки и имеем. Бывает, что даже спецы подрываются. Поэтому мину, определив, легче обойти. Мы обошли и первую, и вторую. И вскоре услышали ругань. Чуть выше тропы. Как показалось, метров на пятьдесят. На чеченском говорили, прикрикивали один на другого. Голосов не много. Мы, естественно, на них двинулись. Местность уже такая попалась, что впереди далеко ничего не увидишь. Кусты высокие, хотя деревьев мало. С Мишаней мы общались знаками. Я, как старший, командовал. И, когда голоса слышались уже совсем рядом, я достал лопатку, приготовив оружие ближнего боя, и показал ему пальцем – иди в обход справа. Мишаня тоже лопатку приготовил и исчез в кустах. Сам я двинулся слева...

Чечен мы увидели скоро и, наверное, одновременно. И друг друга увидели, потому что знали, кто и откуда появиться должен. Когда ждешь появления, легче увидеть. Я опять показал пальцами, дескать, тихонько топаем на сближение. Потопали, но неслышно...

Трое в простой гражданской одежде, забросив автоматы за спину, кряхтя таскали тяжеленные камни и выкладывали бруствер. По погоде потеть вроде бы не полагалось, но они были основательно мокрые и вытирали с лица пот после каждого камня. Я наблюдал еще и за передвижением напарника, он – за моим передвижением. Расстояние было уже критическим, и нас могли обнаружить случайным взглядом. Ждать дальше смысла не было. Я дождался, когда двое с камнями подошли к брустверу, а один только отходил, и поднял лопатку. Мишаня тоже приготовился. Все происходило настолько быстро, что мы сами ничего понять не успели, а уж чечены тем более. Расстояние в восемь шагов преодолеть можно быстро. Чечены нас сразу заметили, взвизгнули что-то и начали автоматы со спины снимать. Но на это тоже время требуется. Мы передвигались быстрее. И два удара нанесли одновременно. Третий чечен автомат снять успел, но не успел предохранитель опустить и затвор передернуть. Я ударил, он автоматом закрылся, и в это время ударил Мишаня. Все было кончено.

Место, где строился бруствер, было удобным для прострела нижней тропы – основной здесь. Все остальные – просто тропки... Отсюда, из-за бруствера, тропа хорошо простреливалась. За камнями лежал крупнокалиберный пулемет. Тоже, наверное, втроем тащили, тяжеленный. Но пулеметчика рядом не было, потому что у троицы были автоматы, а пулеметчику автомат ни к чему. Значит, он скоро пожаловать должен. Пулеметчик – лицо уважаемое. Ему позицию готовили.

Сразу автоматы мы не взяли, чтобы не утруждать себя лишней ношей. Единственное, я быстро снял затворы и с автоматов, и с пулемета. Затворы нести не тяжело. Сначала вперед прошли, еще метров на двести пятьдесят. И там уже увидели большой отряд чечен – не меньше двухсот человек. Эти даже окопы копали, чтобы тропу перекрыть. Мы влево сдвинулись. Вправо сдвигаться – в сторону гор. Там наверняка другой отряд устраивается, если уж они нас так плотно обкладывают. А влево идти – в сторону села... Надо иметь наглость, чтобы туда двигаться. Чечены не могли от нас такого ожидать. Я оказался прав. Там проход оставался еще не перекрытым. Теперь надо было спешить, чтобы капитану Петрову передать данные разведки...

ГЛАВА СЕДЬМАЯ