Первый кадр 1977 (СИ)

Заведя интересующий его разговор Саламатин получил полное заверение в том, что никакие сказки её газета печатать никогда не собиралась, не собирается и не будет!

Удовлетворённый ответом, Евгений Владимирович, попрощался и со вздохом облегчения откинулся на спинку кресла.

— Не будут печатать?

— Нет!

— Хорошо.

— Кстати, — вспомнил о главном главред «Огонька», — а что цензор говорит? Почему не возмущается?

— А чего ему возмущаться-то? Он вообще, последние два дня не говорит почти ничего.

— Почему?

— Ему некогда говорить! Он по третьему кругу начал рукописи Александра Васильева перечитывать…

— Штудирует значит, ищет крамолу, — хмыкнул Саламатин. — И как у него успехи? Нашёл он какие-нибудь недостатки в повествовании? Может быть какие-то идеологические несоответствия?..

— Он сказал, что рукописи идеальны.

— Так и сказал? — не притворно удивился шеф. — Так, зачем же он их тогда перечитывает?

— Говорит, что повести ему очень понравились и он теперь будет читать, только их.

— Повести? Романы наверно, — поправил свою заместительницу начальник, не поверив услышанному, потому как цензор был придирчив как заноза и всегда цеплялся даже к маленьким мелочам.

— Правда был один нюанс… — вспомнив протянула Золотова.

— Ну, говори же, — поторопил её Саламатин, — что мне из тебя каждое слово, что ль вытягивать?

— Как вы, наверное, помните, — немедленно затараторила та, вняв словам руководителя, — в одном из романов присутствует слово ад… Это несколько идеологически неверно, и цензор собирался было это слово урезать…

— Вот как? Я тоже думал об этом…. Ну так и что? Слово ад убираем?

— Да нет, что вы… Это он сначала был не согласен, а когда прочитал рукопись целиком, то сказал, что лучшего названия и придумать было бы невозможно. Оно дерзкое, оно вызывающее, оно кричащие, так, что что-то менять он категорически отказался и не рекомендовал.

— Наш цензор? — вновь удивился главред вспоминая этого старого дотошного типа.

— Да, — подтвердила собеседница.

— Ничего себе! Ну ладно… Значит всё решено…

— Да, — согласилась Ольга Ивановна.

— Кстати, с обложкой-то определились? Где она? — поинтересовался главред.

— Через час будет готова.

— Что там изображено?

— На обложке Брежнев и два рисунка из рукописей.

— Хорошо. Как будут готовы, так сразу же утверждаю в печать и помоги нам Господь! — негромко проговорил Саламатин и подняв голову посмотрел на портрет Леонида Ильича.

* * *

Редакция журнала «Москва».

— Света, — сказал секретарше Лапшин, после того как повесил трубку. — А ну-ка быстро найди мне рукописи, которые недавно к нам приносил какой-то пионер по фамилии Васильев.

Конец 16 сентября 1977 года.

Продолжение романа завтра-послезавтра.

Глава 13

17 сентября.

Армянская ССР. Село Арени.

Саша.

Семнадцатого сентября четырнадцатого года, по Юлианскому календарю, Тиберий Клавдий Нерон принимает титул императора и имя Тиберий Цезарь Август, ну, а я в этот день спустя тысячу девятьсот пятьдесят три года продолжаю снимать фильм «Человек с Земли». Круг вновь замкнулся…

В семь тридцать утра, выйдя из дома пошёл к съёмочной площадке. Ребята ушли пятнадцатью минутами раньше, для того, чтобы порепетировать и, если нужно помочь протянуть провода от машины-генератора, до пещеры.

Подойдя к подъёму в гору увидел два припаркованных грузовика с генераторами. Рядом с ними стоял бензовоз и грузовик с будкой. Перед этой грозной колонной грузовиков стояла «Волга» Армена.

— Привет Саша, — увидев меня поздоровался компаньон в открытое стекло, затем вылез из автомобиля и сразу же пошутил: — Ты чего еле-еле ноги передвигаешь? Не проснулся, что ль ещё? Все уже давно там, — он показал на гору. — Мне Антон сказал, что ты вчера дал распоряжение всем быть в семь тридцать на рабочих местах, а сам опаздываешь, дискредитируя должность руководителя. Не хорошо!

— Запомните товарищ Армен, начальство никогда не опаздывает, оно только задерживается, — парировал я его «стёб» и в приветствии пожал его руку.

— Ах вот оно как? Спасибо, теперь буду знать… Как у тебя вообще обстоят дела?

Я пожал плечами и ответил в том смысле, что нормально дела обстоят и если бы не вчерашнее отключение, то фильм был бы уже почти готов.

— Понятно, — сказал он, закрывая машину на ключ. — Слушай, мне сказали ты хочешь прожекторы в пещеру затащить? Зачем? Этого же нет в сценарии.

— Уже есть… Вчера придумал… — и видя недовольную реакцию «подельника» пояснил: — Да там делов-то минут на двадцать. Герой просто сидит у костра и кидает листки из отрывного календаря в огонь.

— Почему и зачем?

— Это будет символизировать, что дни для него — это лишь мгновения, впрочем, надо сказать, как и для нас. Плюс, это будет фоном под начало титров. Посидит так минутку, а потом сделаем чёрный фон и пойдут белые титры с именами людей кто принимал какое-либо участие в проекте.

— Понял, вроде нормально.

— И ещё есть одна идея.

— Что за идея?

— Снять клип именно там.

— Это музыкальный фильм?