Первый класс

Есть дни, когда меняется история, точнее, Судьба отбрасывает пачку исписанных листов и тянется за новыми, так как теперь начинается новая эпоха. Осознают ли люди, живущие в этот знаменательный день, что сегодня наступил именно он? Если и да, то это количество крайне малое.

Так и сегодня, в основной своей массе, люди не догадывались, что живут на стыке двух эпох. Город был даже более шумен, чем обычно, все — таки турнир был поводом для праздника и развлечений. Хлеб и зрелища — универсальный принцип для масс во все времена. Горожане и гости, те, кто не смог попасть на трибуны по тем или иным причинам, бродили по городу праздно, еще больше было тех, кто обеспечивал нормальную, более-менее привычную среду для отдыхающих и праздношатающихся гостей и аборигенов. А если кого-то и посещали смутные или даже явные предчувствия беды, то они успешно погребались под сутолокой и шумом.

Именно в этой суете и бестолковом движении людских масс, скрадывающих практически любое беззаконие, и начали разворачиваться поначалу странные, а потом и холодящие кровь события.

Мелкий лавочник, мужичок по имени Грен, довольно разглядывающий проплывающих мимо людей, в радостном предвкушении будущих барышей турнирного сезона. От корыстных, но таких сладких, денежных фантазий его отвлек странный шум, точнее грохот со стороны арены с последующими световыми эффектами в небесах оттуда же. Лавочник недоуменно моргал, пытаясь осмыслить происходящее, какие-то в этот раз больно громкие и яркие там выступления получаются. Прокатившаяся по земле сильная дрожь заставила внутренне напрячься, как-то черезчур для турнира.

Люди, привлеченные шумом и вспышками со стороны арены, не могли приметить, как маленькая дверь в одной из стен большого городского здания, ведущая в городскую канализацию, дрогнула, словно кто-то пытался открыть её изнутри. Она, казалось, была тут со дня основания города и никогда не открывалась. За долгие годы уличная пыль и грязь настолько перед ней слежалась, что площадка и ступени, ведущие наверх, оказались полностью погребены, а дверь на треть оказалась утоплена в этом образовавшемся препятствии, и для беспрепятственного открытия прохода потребовалось бы основательно поработать лопатой. Однако тому, кто стучался с той стороны, это было неизвестно. Дверь мелко подрагивала от ритмичных, частых ударов с той стороны. Некому было удивляться содрогающейся дверной створке, безуспешно пытавшаяся сдвинуть вековой слой пыли, ставшей грунтом. Задача невыполнимая. Но неведомый гость подвала не успокаивался, и, по всей вероятности, к нему прибыла подмога. Стук учащался, удары становились сильнее.

Все же хороша была дверь, она так и не сдалась. Доски были чудо как хороши, мастер знал свое дело, а вот кузнец схалтурил. Получив особо сильный удар, деревянное изделие, разорвав петли, упало на землю.

Доски еще не успели коснуться брусчатки, как из тьмы подземелий ступила нога… ну как нога, то, что от неё осталось. Полуистлевшие останки человека выбрались на простор улиц.

Люди, все как один, смотрели в сторону арены, звуки становились громче, вспышки ярче, пока не грохнуло так, что стены величественного сооружения начали разваливаться прямо на глазах.

Именно в этот момент до напуганных и затихших горожан добрались первые немертвые.

Наступившую тишину то тут, то там стали наполнять вопли ужаса, постепенно становясь единственным звуком, казалось это кричат не люди, а сам город, наконец понявший, что его последний час пробил.

* * *

Ученики класса один-один потрясенно смотрели в сторону их классного руководителя. Даже обстановка хаоса, обрушившегося на всех непосвященных в происходящем, не смогла притупить нахлынувшего чувства потрясенного восхищения. Молодой паренёк в одиночку смог нанести такой удар, что защита группы архимагов едва устояла, заставив отвлечься от сражения с другими архимагами. Получается он один, в глазах врагов, оказался опаснее Зирана и его союзников — и этот человек учил их… Такое в голове укладывалось плохо, и было отчего, в головах и так много всего перемешалось. Все происходящее вокруг напрочь выметало все посторонние мысли из головы, не до отвлеченных тем, когда пытаешься выжить, не до долгих разбирательств. Те, кто думал не о том, лежат ли во множестве мертвые вокруг, точнее лежали. Люди, находящиеся на арене и оставшиеся после заклинания Энфера в живых, сначала подумали, что заклинание повредило голову, и в глазах у них плывет, потом, что это иллюзия, и только, когда многих стали хватать руки мертвецов, а их челюсти смыкаться на плоти, до всех присутствующих дошел ужас происходящего.

В обстановке непрекращающегося сражения, учителя ИШМ старались вывести своих учеников с трибун, ставшими настоящим полем боя. При таких раскладах, каждый заботится о своих подопечных, а вот класс один-один оказался без своего пастуха.