Первый ключ

— Нет, его нельзя беспокоить ночью.

— А дело срочное?

— Исключительно срочное, — не удержавшись, вставил Джейсон.

Джулия покашляла, явно нервничая.

— Мой брат немного беспокоится… Как бы это сказать… Нам очень хотелось бы повидать его… но…

Чёрный Висячий Замок оставил свою бороду в покое и нацелил указательный палец на ребят:

— Так всё же, срочное дело или нет?

— А какая разница? — осмелилась спросить Джулия.

Бальтазар поднялся и, схватив своё кресло, со всей силы грохнул его об пол:

— Ещё какая разница, девочка! Потому что если спешить незачем, то можете искать его и завтра, и послезавтра, хоть всю жизнь — при дневном свете. Но если, напротив, дело для вас очень важное и нужно найти Блэка Вулкана сейчас, в темноте, то я мог бы использовать свои монеты и подкупить кое-кого, кто может вам помочь. Или могу заставить поискать его одну из моих ночных подруг…

Совы запрыгали на своих насестах, обрадовавшись этим словам. Одна их них даже принялась клевать связку ключей, и они забренчали.

Джейсон улыбнулся:

— Они похожи на сов из Дома с зеркальной крышей.

— Что ты сказал? — спросил Бальтазар.

— Ничего, — вмешалась Джулия. — Так или иначе, мы считаем, что…

— Я видел таких же сов, как ваши, в доме одного друга, — всё-таки пояснил Джейсон, рассердившись, что сестра всё время перебивает его. — Вернее, это не столько наш друг, сколько друг того человека, которого мы ищем. Это часовщик по имени Питер Дедалус.

Бальтазар нахмурился:

— Человечек очень низкого роста… с двумя железными ободками возле глаз… Вроде вот этих? — Он пошарил на столе и извлёк из груды ключей круглые очки, точно такие, какие носил часовщик из Килморской бухты.

— Очки Питера Дедалуса! — с волнением сказал Джейсон.

Ответ Бальтазара прогремел так оглушительно, что ребята даже попятились.

— Да что вы говорите! — вскричал гигант. — Вы знаете брата Петра! С ума сойти можно! Да вы только посмотрите, что мы с ним придумали… — Он подхватил со стола тонкую, чем-то смазанную цепочку, пропустил её в прорезь головки одного из ключей и дёрнул, отчего ключ сначала упал на середину стола, а потом взлетел в снопе искр и вылетел из помещения наружу.

Изумлению ребят не было предела.

Бальтазар усмехнулся:

— Ему достаточно нескольких мгновений, чтобы набрать скорость, после чего… вот видите — он возвращается!

И действительно, ключ вновь появился под потолком в переплетении цепей, похожем на паутину, отчего они зазвенели. Тут же пришли в движение какие-то механизмы, и ключ, пробравшись между цепями, спокойно повис на одном из гвоздей на стене.

— Автоматический распределитель ключей, который изобрёл брат Пётр! — прогремел Бальтазар. — И который старательно изготовил Бальтазар, Чёрный Висячий Замок.

Джейсон и Джулия обменялись выразительными взглядами. Бесспорно, это непонятное хитроумное устройство мог создать только Питер — и никто иной.

Видя, какой оборот принимает разговор, Дагоберто радостно потёр руки, а Бальтазар, напротив, вдруг помрачнел и указал на небольшой сейф возле стола.

— Подождите-ка, а может, вы пришли сюда, — заговорил он, — чтобы получить последний взнос?

Близнецы переглянулись.

— Последний взнос? — удивился Джейсон.

— Нет, нет! Ничего такого мы не собираемся делать… — добавила Джулия.

Бальтазар явно повеселел:

— А… вот и хорошо! Ну, так как поживает старина Питер? И ещё… Подождите… Как звали его друга, ну, того, что носил смешную шапку с белым якорем?

— И с повязкой на глазу? — прибавил Джейсон, имея в виду Леонардо Минаксо.

Бальтазар покачал головой:

— Нет, насколько я помню, у него не было никакой повязки на глазу. Но так много времени прошло с тех пор, как мы виделись, что вы вполне могли бы оказаться их детьми! А вот, вспомнил! Улисс! Да, его звали Улисс. Может, и его знаете?

ГЛАВА 6 СТАРИННАЯ ФОТОГРАФИЯ

На рамочке имелась позолоченная этикетка. И на ней надпись: «Урсус Марриет». На снимке широко улыбался молодой человек, аккуратно причёсанный, в обычном пиджаке, с простым галстуком и в тёмных брюках.

Такой костюм как нельзя лучше подходил для праздника по случаю назначения директором школы в Килморской бухте.

Глядя на снимок и надпись под ним, Урсус Марриет вздохнул — уж очень тяжёлое и необычное у него имя.

«Я не хотел, конечно, чтобы мой сын стал каким-нибудь Джоном Смитом, как множество других… — вспомнил он слова отца. — Я не сомневался, что он станет важной фигурой».

А для того, чтобы стать важной фигурой, необходимо иметь особое имя, непохожее на другие.

Шестидесятилетний Урсус Марриет откинулся на спинку кожаного кресла и, повертев в пальцах остро отточенный карандаш, окинул взглядом другие выцветшие снимки, лежавшие на письменном столе и висевшие на стенах.

Вот его кабинет, какой и должен быть у важной фигуры. Вот его имя на дипломе в рамке, начертанное красивым готическим шрифтом.

Как давно это было? Десять лет назад? Двенадцать? Двадцать?

Он уже и не помнил. Урсус грустно улыбнулся и бросил карандаш на стол. Потом, хрустнув всеми суставами, сильно потянулся, зевнул, прикрыв рот рукой, и почувствовал не только усталость, но и удовлетворение.