Первый контакт (сборник)

Однако Гарр не слишком верил официальным посланиям. Но раз уж Сортел его снимает, значит, жена жива, здорова и сохранила ему верность. И то, как Сортел махал рукой, о многом могло сказать. Впрочем, на это он и рассчитывал. На Лорене даже самые обычные жесты иногда немало значат.

Гарр сразу же направился к пропускному пункту, где его поджидал сержант королевской гвардии.

— Меня зовут Гарр...— начал он.

— А кто еще это может быть? — язвительно спросил сержант.— Раздевайся.

Гарр зашел в помещение для досмотра, быстро снял одежду и встал перед экраном, который просвечивал его насквозь — на случай, если он вздумал что-нибудь проглотить или спрятать. Гарр терпеливо ждал, пока шла проверка.

— Сюда,— бросил сержант, указывая большим пальцем.

Гарр оказался в следующей комнате, где лежала смена одежды. Снятые им вещи тщательно просматривались, любые подозрительные предметы изымались и подлежали немедленному уничтожению. Никакую пропаганду, схемы или материалы для изготовления оружия пронести таким образом невозможно. Король Алциус XXII особенно опасался ядов. Гарр оделся.

— Прибор, который я привез, довольно хрупкий,— сказал он.— Пожалуйста, позаботьтесь, чтобы его осмотрели хорошие специалисты. В противном случае он может быть испорчен. Он запломбирован в университете Йората.

— Ты вздумал командовать? — рявкнул сержант.— Отпечатки!

Гарр приложил пальцы к машине, устанавливающей личность. Сержант осмотрел его — а вдруг Гарр приготовил фальшивые отпечатки? Машина щелкнула и загудела. Она была соединена с командным интегратором в штабе гвардейцев. Начался долгий сложный процесс. Сержант слегка расслабился.

— Хорошо провел время на Йорате? — с завистью спросил он.

— Нет,— покачал головой Гарр.— На мне постоянно висел передатчик. Каждое слово, которое произносил я или кто-либо в моем присутствии — даже в университетской лаборатории,— слышали в посольстве. Таково соглашение между нашими правительствами. Не сомневаюсь, что полиция Йората также вела запись. Даже если бы я захотел сказать или услышать что-нибудь запрещенное, об этом сразу стало бы известно. А у меня здесь жена и двое детей. Естественно...

Он пожал плечами. Машина заскрежетала и выбросила наружу карточку. Сержант взглянул на нее.

— Пока все в порядке,— кисло произнес он,— Докладывай.

Он начал прилаживать электроды. Гарр покорно ждал.

Когда сержант закончит с ними возиться, они зафиксируют реакцию даже на подсознательную ложь. Гарр заговорил медленно и четко:

— Меня зовут Гарр из Влатина. Меня два года не было на Лорене, поскольку я работал в университете Йората, где все время посвящал изучению психосоматической медицины высшего уровня. На Йорате я не критиковал короля или правительство. Я не слышал предательских разговоров. Я рад, что вернулся на Лорен. Я хочу только одного: служить его величеству Алциусу Двадцать второму. Я его верный подданный.

Сержант внимательно наблюдал за показаниями приборов. Стрелки слегка подрагивали. Ни один человек, будучи подключен к машине правды, не способен сделать серию таких заявлений, не испытав страха. Легкое колебание стрелок доказывало, что Гарр не лжет.

— Очень хорошо! — насмешливо сказал сержант.— Новые трюки, позволяющие обмануть машину правды...

Однако реакция Гарра была в пределах нормы. Сержант сплюнул.

— Ха! За границу людей посылают только в том случае, если они кролики! Тебе пора на доклад во дворец.

Раздался звонок. Командный интегратор проверил отпечатки и прислал соответствующее распоряжение. Гарру ничего не оставалось, как его выполнить,— в противном случае ослушание было бы немедленно наказано.

Он сел в машину, которую прислал интегратор. Гарр не имел права разговаривать с водителем. Машина отъехала от пропускного пункта и вскоре оказалась на улицах столицы Лорена.

Естественно, у Гарра не было возможности посмотреть наружу. Он слышал шум транспорта и представлял себе, как выглядит город. Четыре уровня улиц, огромные здания поднимаются ввысь — прекрасная цивилизация, но уже начавшая приходить в упадок. Повсюду люди с напряженными, застывшими лицами.

Причина заключалась в том, что правительство на Лорене обладало монополией на свободу. Не было ничего важнее службы королю. Люди существовали только для исполнения его воли. В городах делалось все, чтобы обеспечить верноподданным возможность служить. Ну а стража следила, как бы населению не приходили в голову дикие мысли, что есть вещи более важные, чем желания короля.

Видео, искусство, новости, игры — все разрешенные развлечения нужны были для того, чтобы людям еще лучше работалось на благо короля. Они являлись частью сложного механизма давления на каждого индивида, окончательно убеждавшего: он живет лишь для того, чтобы выполнять королевские прихоти.

Гарр привык к такому порядку вещей. Но как медик, специализирующийся на психосоматике, он с интересом отмечал, что человеческий разум борется с окружающим миром.