Первый король Острова

Импила же только успела обернуться к женщине со светящимся рисунком на шее и протянуть свой плащ, чтобы та смогла прикрыть обнажённое тело.

– Спасибо, – неуверенно ответила женщина. – Мы уйти. Они жить. Они хотеть убить нас.

То, как она произносила слова, было характерно для диалекта племени Ваяртош. Это вояртошцы так тянули все гласные. Но когда пришлая успела научиться говорить, как люди из уничтоженного ещё пять лет назад племени? Впрочем, сейчас не до этого.

– Идём с нами, – предложила Импила. – Мы защитим вас.

Видя непонимающий взгляд спасенной, дочь вождя повторила предложение ещё раз, медленнее, помогая себе жестами. Кажется, теперь получилось. Женщина поднялась и кивнула.

Импила хотела было повернуться, но за спиной возник мужчина, которого хотели сжечь. Дочь вождя едва не уткнулась носом в его обнаженную грудь. Отшатнувшись, она остановила взгляд на рисунке под скулой. Меч и щит в круге, выполненные серебряной краской. Человек протянул спасительнице её оружие, кивнул, кажется, с благодарностью.

– Ну, идём? – тихо произнес подошедший даариец. – Или хотите подождать, пока эти очнутся?

Все пятеро бросились в лес, хотя преследовать их никто не решился.

Мужчина держал на руках мальчика, но при этом ни он, ни женщина не отставали от даарийца. А вот Импила вскоре начала уставать. Заметив это, вожак перешел на шаг. Когда они вышли к лагерю, большинство воинов спали. У костра их встретили два караульных. Командир отправил одного из них за подстилками для спасенных, второму велел убедиться в отсутствии погони. Сам же ушёл под свой навес.

Мужчина и мальчик из деревни тоже начали устраиваться на ночлег. Женщина замерла в нерешительности, думая, как поступить с плащом Импилы. Сама же дочь вождя уже рылась в мешке, выбирая, что из её вещей подойдёт спасенной. Не найдя ничего лучше, девушка достала хлопковую расшитую синей нитью рубашку.

– Это тебе, – протянула Импила одежду женщине, вернувшись.

Та поблагодарила и, не обращая внимания на мужчин, прямо так, у костра скинула плащ, начав переодеваться. Дочь вождя смущенно отвела глаза, не понимая, как женщина могла повести себя настолько бесстыдно. Спасённая опустилась на землю у огня. Чувствуя любопытный взгляд, она подняла глаза и жестом предложила Импиле сесть рядом.

– Вы можете рассказать о себе? – медленно спросила дочь вождя, устраиваясь на земле. Импила с плохо скрываемым интересом рассматривала собеседницу. Кожа цвета ночного неба, угольно-черные волосы, уложенные сложным узором из тонких кос. Таких людей на острове никогда не было.

– Меня назвать Тальтугай, его – Ганидайо, а ребёнка – Альмеайкотош. Мы воины из Материка. Мы и вся приходить на лодке с тканью ловить ветер.

– Вы приплыли сюда ловить ветер? – не поняла Импила.

– Нет, – Тальтугай взяла прутик и нарисовала на земле лодку с торчащей из её середины палкой. На вершине палки нарисовала прямоугольник.

Импила долго рассматривала рисунок, плохо освещенный всполохами костра. Языки пламени плясали под порывами ветра.

– Коч! Корабль? – наконец догадалась дочь вождя.

Тальтугай неуверенно повторила за ней:

– Коч. Мы приходить на коч. Их много. Из Материка люди сюда приходить. Жить. После умирать высокой дома…

– Стой! Я ничего не понимаю. Вы приплыли на кораблях? И вас много?

Тальтугай немного помолчала, потом неуверенно кивнула.

– Зачем вы сюда приплыли?

– Защитить мальчика. Он поздний из высокой дома.

– Что такое «высокой дома»?

Тальтугай вновь начала рисовать. Вертикально стоящий прямоугольник, а на нем треугольник. Но сколько Импила не пыталась сообразить, ничего знакомого ей этот рисунок не напоминал. Наконец, она снова спросила:

– Если вы приплыли защищать мальчика, почему в деревне его хотели сжечь?

– Они думать, он гневать богов.

– Люди в деревне считали, что он прогневал богов?

– Да. И мы. Все с этой, – Тальтугай указала на метку на своей шее.

– Почему?

– Нас строить в высокой дома, – внезапно Тальтугай замолчала, встрепенулась и тут же растерянно коснулась рисунка. Она задумчиво уставилась в середину костра, что-то прошептала на своем языке. Повернувшись к Импиле, вымученно улыбнулась и вновь заговорила на языке островитян. – Высокой дома умереть. Эта нужда богов. Но умереть не только высокой дома. Умереть много люди…

– Стой, подожди, – Импила, несмотря на все попытки, так и не смогла понять, о чем говорила Тальтугай.

– Баш-ня, высокий дом – это башня, – Альмеайкотош выбрался из-под руки спящего Ганидайо и подошёл к костру.

Он сел напротив женщин, откинул со лба вьющиеся волосы и заговорил совсем без растягивания гласных. Будто прекрасно знал язык островитян, жителей Южной долины.

– Она говорит, мы приплыли вместе с людьми с Материка на корабле. Там на нас велась ловля…

– Охота, – подсказала Импила.