Первый космонавт

На аэродроме за несколько минут до отлета, когда Гагарин уже поднимался по трапу, чья-то рука из толпы провожающих передала ему листок бумаги, испещренный буквами греческого алфавита. Когда самолет был высоко над землей, Гагарину перевели записку, «Дорогой Юрий Гагарин! — было написано в ней. — Я рад приветствовать тебя, покорителя космоса, на древней земле Эллады. Ты привез нам с собой послание мира и дружбы. Пусть советские люди взлетают еще выше к звездам, открывая человечеству новые светлые горизонты и прокладывая верный путь к всеобщему миру и лучшему будущему жителей нашей планеты! М. Глезос. Тюрьма на острове Эгина. 13 февраля 1962 года».

На пресс-конференции в Лондоне журналист из молодой Республики Кипр пригласил Гагарина посетить его скалистую, окантованную морем страну. Через несколько месяцев это пожелание осуществилось. Из Греции Гагарин отправился на Кипр.

ИЛ-18 приземлился на Кипре, когда стемнело. Киприоты напомнили Гагарину пламенных кубинцев— у них были такие же широкие, открытые улыбки и горячие сердца! Всю десятикилометровую дорогу от аэродрома до Никозии колонну машин эскортировали сотни парней на мотоциклах и мотороллерах. Так было и во время поездки по Кипру — всюду километров за пятнадцать — двадцать до намеченного пункта навстречу Гагарину выезжали мотоциклисты и сопровождали его до места митинга.

На Кипре примерно полмиллиона жителей. Гагарин побывал в Никозии, в Фамагусте, Ларнаке, Лимассоле, и все эти города встречали его по-своему. В Фамагусте в парк эвкалиптовых деревьев, украшенный кипрскими и советскими флагами, явилось все население города. Между деревьями колыхались гирлянды портретов Гагарина — репродукции фотографии с голубем, снятой в Болгарии.

В портовом городке Ларнаке митинг происходил на берегу моря, при лунном свете. В Лимассоле девушки, одетые в нарядные платья, взбежали на балкон мэрии, у которой собралось все население города, и вручили Гагарину белого голубя. Гагарин прижал доверчивую птицу к груди, а затем с громким восклицанием «За мир!» выпустил на волю. Голубь, распластав крылья, полетел над толпой, а навстречу ему взвилась стая таких же белых птиц. Они долго порхали над площадью, символизируя единство мыслей киприотов и приехавшего к ним советского гостя о мире и дружбе между народами всех стран.

На Кипре, как и в Греции, Гагарина окрестили Икаром космоса. Так назвал его и мэр Лимассолы, вручивший космонавту ключи от городских ворот и диплом об избрании его почетным гражданином города. Гагарин поблагодарил за лестное сравнение с мифологическим героем, но сказал:

— У Икара были крылья, скрепленные воском, а советские космические корабли делаются из прочнейших современных металлов. Такой металл отливают наши рабочие.

Весной 1962 года Гагарина принимала Австрия. Первый день пребывания в Вене был посвящен официальным визитам. На следующий день Гагарин выехал в центр Верхней Австрии город Линц, осмотрел металлургический комбинат «Фест» — одно из самых мощных предприятий австрийской тяжелой промышленности, на котором работают двадцать пять тысяч рабочих. В заводоуправлении инженеры рассказали Гагарину, что часть продукции «Феста» идет в Советский Союз, а треть руды и угля, потребляемых заводом, они получают из СССР.

При выходе из сталеплавильного цеха Юрия окружили рабочие. Они были в спецовках и в круглых, похожих на каски, защитных головных уборах. Рабочие звали космонавта в гости, обещали прийти на его лекцию, объявленную по радио. Вечерняя лекция Гагарина в народной школе собрала несколько тысяч слушателей. Ее транслировали, и в городе можно было видеть группы людей, толпящихся возле похожих на цветы уличных репродукторов.

Из Линца Гагарин направился в городок Маутхаузен, поблизости от которого в мрачное время гитлеризма всеми своими трубами дымил фашистский лагерь смерти. Там погибли десятки тысяч советских людей и среди них Герой Советского Союза генерал Карбышев. На пригорке — памятники погибшим в лагере советским людям, полякам, чехословакам, венграм, испанцам, французам, югославам, итальянцам… У подножия памятников — венки из живых цветов и никогда не погасающие зажженные восковые свечи.

Надо иметь крепкие нервы, чтобы осматривать мрачные постройки, где день за днем разворачивалась трагедия заключенных. Молча, стиснув зубы, вместе с Гагариным мы обходили один цех убийства за другим. Юрий Алексеевич потом рассказывал, что в эти минуты ему припомнились жуткие дни, когда он жил в Клушине, временно захваченном гитлеровцами.

— Какое счастье, — как всегда сдержанно и рассудительно говорил он на митинге в городе Санкт-Пельтене, — что советский народ, разгромив фашистов, дал возможность нам, молодому поколению, жить богатой, творческой жизнью.