Первый курс

Нечего и говорить, в том, что он не принял меня за другого своего знакомого, осталось огромное сомнение. Сюрприз ему, однако, будет, когда совсем не того Колю увидит в клубе.

На следующий день созвонились, договорились встретиться. А при встрече на лице его ни тени удивления. Неужели, думаю, блефует настолько искусно?

Меня Петрович на машине привёз, а он одновременно с нами на мотоцикле подъехал. Я, естественно, и на него, и на байк загляделся.

– Нравится?

– Да, красивый.

– Хочешь прокатиться?

Я почему-то очень смутился:

– Можно

– После тренировки тогда домой тебя отвезу, у вас там трасса хорошая, а здесь по городу и не разгонишься толком. Ну, пошли?

– Ты не знаешь, нет ли каких упражнений, чтобы рост увеличить?

– Есть, конечно. Виси побольше.

– Как?

– На турничке. Подтягивайся, или просто ножками вниз, или ручками вниз, на ногах – вытягивай позвоночник. Ты ж медик, сам бы мог догадаться.

– Какой я медик, издеваешься?

– Почему? Будущий. Проходи.

Он дверь своим ключом открыл, было заперто. Внутри никого не оказалось.

– Нет никого? – удивился я.

– Выходной сегодня.

– А мы тогда как же?

– А мы по спецзаказу. Проходи, не стесняйся. Можешь сразу вон на перекладинке повисеть для разминки. – Я подошёл к шведской стенке и повис. – Вот так ещё можно, держись покрепче. – Он взял меня за ноги и потянул вниз. – Вот так тоже ножки посгибать полезно. – Он своими руками стал сгибать и разгибать мои ноги. – Переворачивайся теперь. Сможешь на ногах повиснуть вниз головой? Не трусь, я тебя держу. – Держал он, действительно крепко. А потом, снимая с турника, просто-напросто взял меня на руки, с силой прижал к себе и хрипло прошептал:

– Поймал птичку маленькую. – Мне сделалось очень неловко, я задёргался, попросил отпустить, он тут же разжал объятья. – Ты пока поразминайся ещё: ручками, ножками помаши, поприседай, поотжимайся, а я тебе по блинчику маленькому на штангу навешу, для интереса, чтобы пустой гриф не гонять.

– Хорошо.

Потом он показал, как надо штангу поднимать и разные приёмы с гантелями. Одна и та же мысль вертелась в голове неотвязно, чтобы покончить с ней пришлось спросить:

– Скажи, а как ты меня узнал по телефону?

– Думал о тебе.

– Да? И что ж ты думал?

Он протянул ко мне руку, стал гладить пальцами по лицу, волосы со лба откинул.

– Ты мне понравился очень. Ещё тогда, в больнице, помнишь?

– Ты мне тогда тоже понравился, а теперь всё ...

Я хотел сказать, изменилось, но он не дослушал, привлёк меня к себе, стал целовать глаза, щёки, шею и плечи. Я вдохнул его запах, слишком, резкий, мужской – Митя пахнет совершенно иначе, и папа тоже. Шершавая щетинка на подбородке неприятно раздражает кожу. И ещё я с ужасом, да, да, именно с ужасом, ощутил его страстное желание. За секунду резкой вспышкой перед глазами картинки Том оф Филанда пронеслись. Меня слегка затошнило. А он продолжал целовать и громко дышать мне в лицо. Огромной пятернёй крепко сжал мою задницу, снова поднял на руки и стал тереть об себя, как будто я губка, Спанч Боб, какой-то.

– Маленький мой, так влюбился в тебя, прямо башню сносит.

– Отпусти. Пожалуйста! Отпусти!

Он слегка ослабил хватку, поставил меня на пол, но до конца объятий не разжал, стал гладить легонько, успокаивать.

– Извини меня, малыш, не бойся.

Я высвободился окончательно.

– Дело в том... понимаешь, я теперь люблю другого человека. – Он как-то странно улыбнулся, грустно и вместе с тем скептически. – Что? Не веришь?

– Верю, почему? Просто хотел сказать, что одно другому не мешает, но, видимо, у нас не тот случай.

– Угу, не тот.

– Окей, пойдём в душ, что ли?

– Я, наверное, лучше дома.

– Перестань, не бойся меня. Ты сказал – я всё понял. А можешь предположить, что не ты один серьёзное, светлое чувство способен испытывать? – И при этом он так взглянул, что я дар речи потерял, аж рот раскрыл от изумления. Тогда он засмеялся с нежностью, весело; потрепал по затылку. – Пойдём, цыплёночек, ополоснёмся.

– Не хочу быть цыплёночком.

– Успокойся, не будешь. Арнольда из тебя сделаем.

– Какого ещё Арнольда?

– Терминатора. ...

Вот, стараюсь теперь, как могу, до Терминатора пока как до Альфы Центавра, но кое-какой прогресс, вроде бы, намечается. Я знаю точно, что у меня есть настоящий преданный друг. И сам хочу быть таким же другом для Мити, искренним и бескорыстным. Чтобы любить по-настоящему, в трусы друг к другу лазить не обязательно.