Первый курс (СИ)

Так что Рождество запомнилось мне пойманным оленем, драчкой с несколькими акромантулами, пожелавшими заявить свои права на эту гору мяса, но так и не сумевшими их отстоять в бою, и ветром, свистящим в крыльях, когда я после охоты взлетел повыше...

А после отбоя я двинулся в Запретную секцию библиотеки. Подаренную мне мантию я воспринял как негласное разрешение на ее посещение. Разумеется, Филч бродил по библиотеке, и профессора Снейп и Квиррел ссорились в коридоре. Они так увлеклись этим занятием, что пришлось кинуть Снейпу нить с сообщением "Хватит, профессор. Я уже все слышал". Разумеется, спор немедленно прекратился, и профессора отправились искать "неизвестного нарушителя", о котором им сообщил Филч, в Запретную секцию. При этом Снейп аккуратно обошел ту нишу, в которой я прятался, с украденной из библиотеке книгой "высочайше к прочтению запрещенной".

И, естественно, профессорская охота, вкупе с желанием ее избежать, завели меня в заброшенный класс, где и стояло огромное зеркало. Я даже не дал себе труда прочитать надпись на раме. Я и так знаю, что там написано. Здравствуй, зеркало Еиналеж!

Отражения.

Сначала в глубине мутного стекла не отразилось ничего. То есть — вообще. Потом, постепенно, проявилась комната, в которой я с некоторым удивлением опознал заклинательный зал моего домена. Серебряная роспись черных стен и расчерченная на полу защитная звезда говорили об это однозначно.

Начали проявляться и отражения тех, кто стоял в зале. Прежде всего, мое внимание привлекли каштановые волосы и теплый взгляд карих глаз. Гермиона. Герми. Миа. Миа Аморе. Повзрослевшая, но, тем не менее — легко узнаваемая. Хрупкие плечи окутывал традиционный черный шелк в серебряной росписи — наряд равно подходящий и боевому магу и Высокой леди. Стройные ножки обуты в черные сапожки с все тем же серебряным рисунком защитных чар. А все, что между — было надежно скрыто обнимающими девушку крыльями.

Подняв глаза немного повыше, я увидел и обладателя этих крыльев. Себя. Но не того себя, который сейчас смотрелся в зеркало Еиналеж. А того, который дрейфовал сейчас в Межреальности, лишенный не только сознания, но и души. Пламя Удуна весело плясало в глазах. Серебряные волосы до плеч, к которым привык еще с детства, шевелились, как будто колыхаемые неощутимым ветерком. Вот только крылья... Если раньше я привык видеть и ощущать кожистые крылья, подаренные мне Мантикорой, то теперь серебряный огонь плясал на черных металлических перьях... Ну да. Я всегда хотел именно такие, но... Впрочем... есть у меня идеи, о том, как привести себя именно к такому виду. Рук не видно, но, судя по хитрой усмешке — объятья, в которых мое Отражение удерживало девушку, были отнюдь не дружескими... и не братскими.

Из-за плеча моего Отражения сверкает черный камень в рукояти Кай. Интересно, неужели я действительно хочу видеть ее мечом? Не хочу снова увидеть ее живой?

— Я и так вполне живая.

— То есть...

— Это я хочу видеть себя такой. Привыкла уже и не хочу ничего менять.

— Вот это да...

— Ага. Ведь мы сейчас смотрим в Зеркало вдвоем. Вот оно и показывает наши общие желания.

— Спасибо, Кай. — И я ласково поглаживаю почти не реальную рукоять.

В тот момент, когда я уже собирался отойти от Зеркала, мое Отражение понимающе усмехнулось, и немного отвело крыло, показывая зажатый в левой руке атейм. Хм... А ведь это — идея. Черный кинжал возникает и в моей руке. Острейшее лезвие безболезненно рассекает запястье, и я некоторое время жду, пока ладонь, сложенная в "лодочку" заполнится кровью, а потом — плескаю в зеркало. Рана мгновенно затягивается, но еще быстрее серебряные брызги впитываются в стекло. Я-в-Зеркале вновь улыбаюсь. Что ж теперь у Зеркала есть Страж и Хранитель. И теперь все, что спрячут в это Зеркало я смогу достать из любого кусочка отражающей поверхности.

Я улыбаюсь древнему артефакту, избравшему меня своим Хранителем. Многие хотели бы оказаться на моем месте, но любой другой мог бы искупать это Зеркало в полный размер в собственной крови, и не получить того же результата. Это был выбор самого Зеркала, а кровь была всего лишь знаком, что я готов и согласен принять эту обязанность. После этого я уселся поудобнее и некоторое время любовался столь приятной мне картиной. Впрочем, продолжалось это недолго: желания надо воплощать, а не любоваться на их иллюзии. Я-из-Зеркала понимающе улыбается и исчезает, оставляя только отражение пустого класса, в котором меня нет.