Первый курс (СИ)

— Мори... А ведь ты зря думаешь, что остался тем же... — Голос Кай ворвался в мои мысли, как раз тогда, когда я, обнимая Миа, любовался на "возвращение облажавшейся команды". Сегодня им удалось дойти аж до комнаты с летающими ключами. Но таланты Рона к полетам на метле (а никого другого он к этому ответственному делу, естественно, не подпустил) оказались столь велики, что к моменту появления Бороды-и-Очков ключ был так же близок к поимке, как и в самом начале погони.

— Ты о чем, Кай?

— Ну, вот, для примера... Если бы Рон попытался убить тебя, как бы ты к этому отнесся?

— Да как к такому можно отнестись? Дело-то насквозь житейское... Не он первый, не он — последний. У иных даже получалось.

— Вот-вот... А за то, что большинство людей сочло бы детской шалостью, за протянутую посреди прохода веревочку — ты готовишь ему такую участь, что даже я слегка содрогаюсь.

Вспоминаю... Тускнеющие глаза... медленно остывающие руки и кровь на моих ладонях... Наверное, я не любил ее, но...

— Тот, кто попытался забрать у меня больше, чем жизнь — должен быть готов расплатиться больше, чем душой.

— Гарри! — Голос Миа отвлекает меня от сладостных видений Легиона Детей Тьмы, марширующего под багровыми знаменами.

— Миа?

— Ты внезапно стал... стал каким-то... от тебя как будто пламенем пахнуло... холодным огнем... Прости, наверное, я несу чушь...

— Нет, Миа. Ты очень точно описала ситуацию... Это я должен просить прощения... Мне просто кое-что вспомнилось... Кое-что, что я очень не хочу вспоминать... И я почти утратил контроль, напугал тебя...

— Ты... ты вспомнил ту девушку, которая бросила тебя?

— Нет. Когда предают — это больно, но... Не суметь спасти ту, кого обещал защищать — гораздо больнее... И пусть наши отношения нельзя было назвать любовью, но...

Миа молча проводит своей узкой ладошкой по моей руке. Спасибо тебе, Миа Аморе, леди Аметист! Теперь, когда память немного отступила, я снова могу обдумать неспешно свершаемую месть, не срываясь на мечтания, так, как и положено обдумывать такие вещи.

Хаос... Странная и в чем-то страшная стихия. Его зерна, щедро рассыпанные рубиновым взглядом Древнего Змея — медленно прорастают в душах Избранных. Вот только... Хаос изначально противоречив и парадоксален. Чтобы стать Повелителем Хаоса — необходимо создать и жестко удерживать в душе стержень... якоря, позволяющие удержать себя в вечно яростном шторме Всеизменяющегося... А если не сможешь, если якоря не выдержат бури...Страшна участь тех, чьи тела и души не смогли принять дары Предвечного. Звери Хаоса, чей облик непереносим даже для них самих — это еще только первая ступень падения... Звери уязвимы, и десятками гибнут в вечно кипящих войнах Высших... Гораздо хуже — участь бойца одного из бесчисленных легионов Детей Тьмы. В глубинах преисподней Хаоса влачат они такое существование, что даже вопли грешников, пытаемых в христианском аду — представляются им восхвалением милосердного творца. Все, чего они могут желать — это прекращения собственного существования... Вот только, погибая и возрождаясь на Дне Миров — они остаются Легионерами. Погибнуть конечной смертью, и вернуться к колесу Чакравартина — они могут только в реальности... И именно там — они почти неуязвимы. Только рука Высшего, рука истинного Повелителя Хаоса способна прервать их бесконечный марш. И именно потому они столь яростно разрушают любой мир, которому не повезло принять их вторжение: они стараются убивать целые миры, в надежде на то, что на вопль гибнущего мира откликнется кто-то Высший, кто-то, кто уничтожит вторженцев, и своей Силой выкупит их из адской крепости.