Первый курс (СИ)

Что ж. Теперь у меня есть мысль, что сотворить со столь... честолюбивым молодым человеком. Наиболее адекватной гадостью представляется идея снарядить его в героический поход куда-нибудь в Серые горы, где золота, как всем известно, нет. Конечно, покинуть Хогвартс мы сможем еще не скоро... Но директор хорошо потрудился, сооружая уже упомянутые Серые горы прямо в школе. И отправиться туда за шерстью, а вернуться — не просто стриженным, но наголо бритым — очень легко. И даже золото, а вернее — способ его создания, там уже есть. Осталось только привлечь к этому факту внимание героя.

— Гарри! — Из размышлений меня выдернул даже не голос Миа, а тот факт, что она попыталась забрать у меня сою ладошку. Оказывается, уже довольно поздно, и в гостиной никого нет. По крайней мере, я не замечаю никаких потоков внимания.

— Да, Герми?

— Я тебя зову-зову, а ты все не откликаешься...

— Извини. Задумался.

— Гарри... ты наверное... — Быстро закрываю пространство около камина Невниманием. Конечно, это не полноценное отсечение, зато и заметить его будет довольно сложно. — Теперь не будешь меня учить... — Хм... пожалуй, принятые меры — недостаточны.

— Кай?

— Сделаю . — И в систему наблюдения, вместо нашего реального разговора уходит ушат сахаринового сиропа, не содержащий никакой полезной информации.

— С чего ты взяла?

— Ну... у меня же теперь есть щит...

— Миа, запомни крепко-накрепко: неуязвимых щитов не бывает. Такого не может быть, потому что не может быть никогда. Я вот, однажды об этом факте забыл, уй, что было...

— Спасибо!!! — Девочка чуть ли не подпрыгивает на диванчике, где мы так уютно устроились. А мне в голову приходит мысль о том, как совместить два приятных и полезных процесса.

— Вот только, раз уж у тебя уже есть некоторая защита, начинать мы будем не совсем обычно.

— Как это?

— Обычно начинают с защиты собственного сознания. Учат контролировать эмоции, ставить щиты... Но для тебя это — не первоочередная задача. Поэтому мы пойдем другим путем.

— Каким? — Цитаты Миа явно не оценила.

— Сначала я покажу тебе, как атаковать сознание: читать мысли, внушать идеи, и многое другое.

— Но... но это же незаконно!

— Я обещаю, что не буду делать ничего, что повредило бы тем, на ком я буду показывать тебе начальные приемы: я не собираюсь лезть глубоко в память, вызнавать секреты, внушать идеи, способные повредить. Так, легонькие сдвиги, не более того. Без последствий. А вот более серьезные атаки будешь отрабатывать на мне.

— Но зачем?

— А вот когда поймешь, как правильно атаковать, где уязвимости чужих щитов, в каких случаях они просто рушатся, и как их можно обойти — тогда поймешь и то, как усилить собственные.

— Хорошо, Гарри, но...

— А теперь, чтобы начать занятия завтра — нам надо как следует отдохнуть. Идем спать.

— Ладно.

Миа помогает мне подняться по лестнице. На пороге спальни мальчиков она останавливается.

— Дальше я справлюсь сам. Спокойной ночи.

— Спокойно ночи.

С некоторым сожалением наблюдаю, как аура девочки удаляется... И иду спать. Завтра будет интересный день.

Операция "Рональд Уизли". Фаза вторая: подготовка.

"Утро красит нежным светом..." Ну, то есть, может оно чего-то там и красит, вот только я этого не вижу. В сущности, это даже неплохо, потому что ощущать заботу со стороны Миа — в чем-то даже приятнее. Так что, "здравствуй, доброе утро!" Конечно, можно спросить: а как быть с тем фактом, что "утро добрым не бывает"? Ответ ужасно прост: в отсутствие главного ночного кошмара — утро вполне может быть добрым. Особенно, когда я сам — выспавшийся и добрый.

Как только я вышел из спальни, Миа, уже ожидавшая меня в гостиной, взбежала по лестнице и помогла мне спуститься. От ее заботы меня накрыла такая волна тепла, что захотелось полностью обернуться, положить голову девочке на колени и мурлыкать, позволяя почесывать себя за ухом.

Вот в таком настроении, вполне подходящем для подготовки глобальной гадости, я и вышел в Большой зал.

Как ни странно, директор, вместе с профессором Снейпом блистали отсутствием. Ну что ж. Тем лучше. Можно начинать первый урок прямо сейчас. Только поем сам, и дам поесть девочке — и начнем.

Миа старательно подкладывает мне приглянувшиеся ей блюда, похоже, в ущерб себе. Поэтому я останавливаюсь.

— Миа, я не съем больше ни кусочка, пока ты не позавтракаешь. Мне очень приятна твоя забота, но если ты свалишься — мне от этого легче не станет.