Первый курс

– Шпионы бывают у врага, – строго поправил кавторанг. – Свой – это всегда разведчик… Теперь отвечаю на ваш вопрос. Да, вы – курсанты. И точка. Чем старательнее вы будете изучать то, что предложат вам ваши преподаватели, чем большим числом навыков и умений вы овладеете, тем сильнее будет ваша – а значит, и наша общая, российская, позиция. Как в отношении альгердов, так и наших атлантических и дальневосточных… стратегических партнеров. Не забывайте, что в Школе – да и в мире – мы с вами в меньшинстве, а следовательно, просто обязаны быть грамотнее, умнее, сильнее, чтобы, как говорится, уравнять козыри. И не надо пытаться строить из себя Штирлица или Джеймса Бонда – во-первых, для этого у вас нет специальных знаний и опыта, а во-вторых, любая побочная активность будет лишь отвлекать вас от главного – от учебы. Естественно, все это не отменяет необходимость разумной наблюдательности. Внимательно смотрите по сторонам, подмечайте разные мелочи, анализируйте, делайте выводы. Может быть, и сможете заметить что-то такое, что ускользнуло от замыленного взгляда ваших старших товарищей.

3

Как и обещал кавторанг Гайдуков, казарма Школы казармой оказалась только по названию. Просторные двухместные номера состояли из двух изолированных комнат с общей прихожей и отдельным санузлом. В каждой из комнат помимо широкой кровати и шкафа-купе имелись письменный стол, на котором лежал портативный компьютер, панель телевизора на стене и кондиционер под потолком. Окон, правда, не было – почти все помещения Школы были укрыты глубоко под поверхностью земли – но одну из стен заменял огромный плоский экран, транслирующий на выбор любой из нескольких десятков заложенных в его память пейзажей, при этом изображение – или голограмма? – было столь реалистичным, что Иван даже не сразу понял, что березовая роща за стеклом имеет к природе американского штата Юта более чем косвенное отношение.

Соседом Голицына по номеру – а как еще прикажете называть эти шикарные апартаменты? – оказался белобрысый паренек по фамилии Соколов. Звали его Глебом, и родом он был из Севастополя.

Последнее обстоятельство сперва немало удивило Ивана.

– Севастополь? – переспросил он недоуменно. – А разве это не Украина?

– Это Крым, – кивнул Глеб, но по его тону было неясно, подтверждает он слова Голицына или же наоборот, опровергает.

– Так разве Крым не на Украине? – на всякий случай уточнил Иван.

– Севастополь – база российского Черноморского Флота, – пояснил Соколов, и в его голосе мелькнула нотка не вполне понятной Ивану гордости. – Половина населения – граждане России. Мой отец, например, служит при штабе Флота.

– А, тогда понятно, – протянул Голицын.

Соседний с ними номер заняли высокорослый атлет Сергей Меньшиков и щупленький Павел Хохлов – оба, как и Иван, москвичи. Следующая дверь вела в жилище хмурого хабаровчанина Александра Климова и весельчака Гены Семака, успевшего до поступления в Академию закончить казанское суворовское училище, а вообще-то уроженца города Саранска.

Еще в первом самолете, где все они и перезнакомились, да и потом, во время перелета из Нью-Йорка на транспортнике американских ВВС, Ивану больше прочих понравились Сергей с Павлом: мрачный вид Климова к сближению не слишком располагал, Генка Семак уж больно кичился своими двумя проведенными в кадетке годами, а с Глебом у него просто как-то сразу не очень сложилось – фиг его знает, почему: не сложилось – и все. Но места в казарме оказались распределены заранее, так что выбирать особо не приходилось. Ладно, севастополец так севастополец. Хорошо хоть не Климов – от того вообще неизвестно, чего ожидать.

За зеркальной дверцей шкафа Иван обнаружил два комплекта форменной одежды – повседневный и парадный. Первый представлял собой глухой синий комбинезон с большим количеством серебристых пластиковых вставок – на запястьях, плечах, коленях, щиколотках и поясе. На левом рукаве одна над другой красовались две нашивки – верхняя в виде российского флага, нижняя – какой-то непонятной треугольной эмблемы. Парадная форма тоже оказалась комбинезоном – только на этот раз он был кристально-белым, а вставки – металлическими. Обувь к обоим комплектам прилагалась одна и та же – пара высоких черных ботинок с какими-то нелепыми пряжечками и заклепками по бокам. Представив, как в них, должно быть, будет жарко, Иван невольно поморщился.

Впрочем, выбирать ему опять же не приходилось.

Облачившись в белый комбинезон – тот не имел ни пуговиц, ни «молнии», ни какой-либо иной привычной застежки: края ткани словно срастались, стоило поднести их друг к другу – этот фокус Голицын понял почти сразу, а вот как потом расстегивать – не мог пока и предположить – Иван сунул ноги в ботинки. К его удивлению, те оказались ему точно впору, хотя обычно подобрать удобную обувь было для Голицына задачей не из легких. Ну что же, хоть что-то хорошо. И пока совсем не жарко, кстати!