Первый Линзмен

Он ожидал увидеть людей, так как Альдебаран II, единственная обитаемая планета в системе Альдебарана, была населена колонистами — выходцами с Земли, и эти поселенцы были самыми настоящими людьми, такими же, как жители Парижа или Чикаго. Но эти существа… Уж на что он был бывалым космическим путешественником и видывал виды, но ни о чем таком ему даже не приходилось слышать. Перед ним были живые… колеса! Если им нужно переместиться, они не шли, а катились. Вместо голов у них были, насколько мог разобраться Киннисон, выступы… Глаза, руки, десятки рук с внушительными сильными кистями…

— Вотенар! — пронеслось совершенно отчетливо от одного странного существа к другому и было уловлено Линзой Киннисона. — Кто-то… какой-то чужак… смотрит на меня. Прикрой меня, пока я не ослаблю воздействие этой невыносимой помехи.

— Должно быть, кто-нибудь из странных созданий с Земли. Мы скоро научим их. что подобное вмешательство совершенно недопустимо.

— Нет, кто-то другой. Контакт похож на контакт с теми землянами, но тон совершенно другой. Это не может быть кто-то из них, так как ни у кого из землян, прибывших на корабле, нет прибора, служащего неуклюжей заменой высшей способности, присущей разуму. Сейчас я настроюсь…

Киннисон мгновенно включил свой мыслезащитный экран, но было поздно: его мысль достигла центра связи и возмутила эфир. Между тем рассерженный наблюдатель продолжал:

— Я выясню, откуда он смотрит. Сейчас он исчез, но его передатчик не может находиться далеко, так как наши стены надежно бронированы и защищены экранами… Стоп! Я обнаружил пустое пространство, в которое не могу проникнуть, в седьмой комнате четвертого коридора. Вероятнее всего, это один из наших гостей, который прячется за мыслезашитным экраном.

И рассерженный связист, прервав дальнейшие размышления, отдал приказ страже:

— Взять его и поместить вместе с остальными!

Киннисон не слышал приказа, но был готов ко всему, поэтому прибывшая за ним стража обнаружила, что такого рода приказы легче отдавать, чем исполнять.

— Ни с места! — скомандовал Киннисон при виде стражи, и Линза внедрила его слова в сознание колесоидов. — Я не хочу причинять вам никакого вреда, но не приближайтесь ко мне!

— Вы? Причинить вред нам? — поступила извне холодная, ясная мысль, и странные существа исчезли. Но ненадолго. Через считанные мгновения они (или другие колесоиды — различить было невозможно) вернулись, на этот раз вооруженные и в защитных скафандрах, готовые применить силу.

Как уже бывало и раньше, Киннисон обнаружил, что излучатели Де Ляметра совершенно бесполезны. Кожухи, покрывавшие излучатели его противников, были изготовлены из столь же прочного материала, как и кожух его собственного излучателя, и хотя воздух в помещении вскоре начал светиться нестерпимым блеском от силовых полей; а стены помещения начали растрескиваться и испаряться, ни сам Киннисон, ни нападавшие на него колесоиды не понесли сколько-нибудь заметного урона. И тогда Носитель Линзы вспомнил о своем средневековом оружии и, отбросив излучатель Де Ляметра, принялся сокрушать врагов секирой. Хотя Киннисону было далеко до ван Баскирка, все же он обладал недюжинной для землянина силой, сноровкой и быстротой реакции и тем, кто противостоял ему, казался настоящим Геркулесом.

Он наносил сокрушительные удары направо и налево, и вскоре помещение стало напоминать бойню: везде, куда ни глянь, громоздились изуродованные тела колесоидов, по полу текли потоки крови и слизи. Несколько последних колесоидов, не в силах противостоять разящей секире, укатились прочь, и Киннисон принялся лихорадочно размышлять над тем, что делать дальше.

До сих пор все шло как нельзя лучше. Оставаться здесь дальше не имеет смысла. Лучше всего попытаться улизнуть, покуда цел. Но как? Через дверь? Нет, слишком поздно. Его защитные экраны способны выдержать залпы небольших портативных излучателей, но теперь колесоиды знают это так же, как он. Они используют против него новое оружие, скорее всего полупортативный излучатель. Нет, выход через дверь исключается. Лучше всего попытаться выйти через стену. Им будет о чем поразмыслить, пока он проникнет сквозь стену.

Сказано — сделано. Не медля ни секунды, Киннисон бросился к стене. Установив минимальный диаметр выходного отверстия и максимальную мощность, Киннисон сформировал узкий луч, сокрушающий на своем пути все. Луч легко вошел в стену, пронзив ее насквозь. Киннисон принялся выжигать отверстие в стене: луч пошел вверх и, описав окружность, вернулся в исходную точку.