Первый лучик солнца

Позавтракав, попрощалась с Женей, переглянулась понимающим взглядом с мамой и поехала на квартиру к Богдану. Переживала, как он воспримет новость, станет ли останавливать. Может, наоборот, перекрестится и прогонит без зазрения совести. А что, такое тоже возможно. Было бы здорово, вот только не верила я, словно Островский добровольно отпустит меня, без скандала или упреков. Не в его характере терять понравившуюся игрушку. Да… а, ведь, правда, кто я для него? Любимая девушка или красивая игрушка, которой нет ни у кого поблизости? Раньше казалось, будто знаю Богдана как облупленного, его мысли и желания всегда отражались в зеленых омутах. Сейчас засомневалась. От счастья, видимо, закрывала на многое глаза, прощала, не замечая явных тревожных колокольчиков. Ведь если так подумать, даже босс засомневался в моем выборе, а он мне совершенно посторонний человек.

Я замешкалась около квартиры, долго искала ключи в сумочке, заведомо оттягивая время. И почему не могу быть решительной, как некоторые? Руки мгновенно похолодели, пальцы подрагивали, выдавая мое шаткое положение. Тем не менее, отступать назад уже не выйдет, нужно действовать.

Открыв дверь, вошла в квартиру и нахмурилась. Не было черных туфлей Богдана, а я точно знала, что он ушел именно в них. На всякий случай раскрыла небольшую нишу для ключей у входа, лишь бы убедиться в догадке. Да и вообще меня встретила звенящая, непривычная тишина. Крючок пустовал, рядом висела лишь запасная связка ключей, которой никто не пользовался. Интересно…

Разувшись, прошлась по квартире, сама не знаю зачем. Удивление и шок мгновенно сменились негодованием, это что выходит, Островский даже дома не ночевал? Миленько!

Нет, я абсолютно не ревновала, ведь собралась бросить его, но факт все равно оставался фактом – где носит Богдана? А что, если… В голову сразу закрались ужасающие мысли, из-за которых мороз пошел по коже. Сердце панически сжалось в груди, я попыталась избавиться от дурного предчувствия, навязанного тревогой так не вовремя. Ничего с ним не могло приключиться, это же Островский! Он априори не умеет влипать в неприятности, Богдану проще уйти, замять конфликт всеми возможными способами, чем лезть на рожон.

Я набрала его номер, но телефон оказался выключенным. Вот жук! Неужели таким способом манипулирует мною? Пытается вызвать панику или что? Типа брошу все и побегу его искать, бедолагу? Чем больше думала о сложившейся ситуации, тем сильнее злилась на Островского. Слишком много чести, чтобы я переживала из-за него!

Не стала терять времени зря, достала наши с Жекой чемоданы и потихоньку стала складывать вещи. Сидеть у мамы на шее, конечно же, я не собиралась, благо скоро зарплата, и еще есть немного отложенных денег на черный день. Ничего, сниму квартиру, все наладится, жила же я как-то раньше без Богдана? И сейчас не пропаду.

Время за сборами пролетело незаметно, я упаковала практически все наши вещи, осталась только обувь и ванные принадлежности. Войдя на кухню, окинула комнату беглым взглядом и обратила внимание на время. Шел уже пятый час, а Богдан так и не вернулся.

Я откровенно занервничала, раньше он никогда не пропадал фактически на сутки, да еще и с выключенным телефоном! Внутри зашевелился червячок недоверия, стала вдруг сомневаться, правда ли Островский исчез намеренно или по какой-то другой причине? Какая вероятность того, что его мать позвонила бы мне, случись с Бодей беда? Наверное, нулевая… Но отец-то его ничего против меня не имел, думаю, он бы точно нашел, как связаться со мной.

Что же делать? Набрала еще раз Островского, его телефон все еще был в отключке, а звонить Марии Степановне мне как-то совсем не хотелось. Полистала список контактов и нашла среди них номер отца Богдана.

– Алло, – мужчина ответил довольно быстро и бодрым голосом.

– Кузьма Никифорович, здравствуйте, это Юля…

– Да-да, узнал. Как у вас дела? Маша себе который день места не находит. Переживает из-за сына.

– А вы… Богдан не звонил вам разве? – я не знала, что сказать.

Ясно же, отец явно не в курсе, где сейчас Богдан, раз спрашивает о делах. Паника поднялась внутри горечью и застряла противным комом в горле. Неужели случилась беда?

– Нет, по крайней мере, я ничего не слышал. Возможно, Маша знает. Но она ушла еще с утра по делам.

– Куда, не сказала? – все это уже выглядело как минимум подозрительно.

– Нет, Юленька, не сказала. А что? Стряслось чего?

– Все в порядке, не волнуйтесь, просто хотела узнать, не помирился ли Богдан с Марией Степановной. Он вроде собирался, тоже вот с утра умчался куда-то…

Ну, конечно. Скорее всего, Островский позвонил маме, и они сейчас где-то вдвоем перемывают мне все косточки, иного варианта я даже не видела. Что ж, моя паника оказалась совершенно напрасной.

– Так это же хорошо! – обрадовался Кузьма Никифорович.

– Да. Ладно, побегу по делам, до свидания, – попрощалась и, перед тем, как сбросить вызов, услышала тихое:

– Пока.