Первый лучик солнца

Зря я думала, что Островский смирится и будет вести себя дальше, как приличный человек. Понимаю, что бросив его, растоптала эго, но зачем же выяснять отношения на работе?

– Ну, как же, не мое, – он подошел, как и вчера схватил за пострадавшее запястье и крепко сжал, дернул на себя. – Может, налево бегала все это время, откуда я знаю. И мама была права, что ты – шлю…

Ему не дали договорить, Ваня появился как раз вовремя, взялся за плечо Богдана и вывернул ему руку. Островскому ничего не оставалось делать, как с резким вскриком отпустить меня. Пульсирующая боль снова вернулась, я уже была на грани снова расплакаться, лишь бы все это прекратить!

– А почему бы тебе не бросить претензию конкретно мне, а? – спокойно спросил Иван. – Он тебе кто? – уточнил у меня.

– Б-б-ывший, – произнесла с запинкой, я совсем не ожидала, что Ваня все еще здесь и придет на помощь.

Внутри на короткую долю секунды зажглась гордость, но также быстро и потухла. Чему радовалась, непонятно, Ваня мне никто и, сомнительно, что когда-либо станет хотя бы парнем. Сложилось впечатление, будто ему прекрасно живется одному, только понять не могла – почему? Считая, что конфликт почти исчерпан, мужчина отпустил руку Островского, но не все оказалось так просто…

– Так ты с вот этим, что ли? – у Богдана хватило наглости рассмеяться. – Юлька, тебя на экзотику потянуло? Экстрима захотелось?

– Что ты несешь… – простонала я, побаиваясь, как бы сейчас Островскому не пришлось отвечать за свои слова.

– Слышь, урод, неужели серьезно думаешь удержать при себе правильную девочку типа Юльки?

Боже, Богдана словно прорвало, молол чушь и даже не осознавал или не хотел, какой перед ним стоит соперник! Ваня же его сейчас не иначе как в порошок сотрет, а я уже ничем не смогу помочь.

– Я, может, и урод, но не моральный, как некоторые. И, если уж на то пошло, никого рядом с собой удерживать не собираюсь, так что плевать, останется она со мной или пойдет к другому мужчине.

Равнодушие в его словах оказалось хлесткой пощечиной по самолюбию, но я с гордостью выдержала это и не подала вида, как на самом деле было обидно, до слез. Иван подтвердил мои догадки – ему проще остаться одному, чем заморачиваться на отношениях. Что же его так гложет? Такое ощущение, что мужчина намеренно наказывал себя, лишая всех радостей жизни.

Заливистый смех Богдана вывел меня из задумчивости, он все не мог успокоиться, наверняка активно придумывал, как еще можно ужалить словами меня или Ваню. Ведь слова – это его главное оружие, жаль только не осознает последствий.

– Слышала, Макарова, твой ущербный урод только что подтвердил – ты пошла по рукам!

Иван больше не стал церемониться, видимо, понял, что спокойно поговорить не выйдет. Со всей силы заехал Богдану в лицо кулаком, тот не ожидал и дернулся в сторону, после чего упал коленями на асфальт. Островский в прямом смысле захныкал от боли, прижал руку к носу, а потом убрал. Я четко увидела на пальцах кровь, первой мыслью было броситься к нему, помочь, но потом одернула себя. Заслужил!

– Это тебе для равновесия, одного фингала явно маловато, – выплюнул Иван.

Он пару раз сжал пальцы в кулак, как бы разминая руку. На его костяшках так же оказалось немного крови, мужчина небрежно стер ее и даже не поморщился.

– Да ты хоть понимаешь, на кого наехал! – неожиданно заявил Богдан. – Да у меня такая «крыша», что…

– Ну, давай, расскажи мне, какая, – перебил Ваня и усмехнулся.

Его забавляла ситуация, меня же – нет. Островский явно не дружит с головой! Кем он собрался козырять сейчас? Или думает, что поведутся на его пустые слова? Или я просто многого не знаю о нем? Уже голова шла кругом от все новых фактов, удивлялась, как еще на наши крики не выбежали работники… Хотя, нет, понимаю. Стоило лишь мельком взглянуть вверх, как заприметила буквально прилипших к окну некоторых сотрудников. Среди них даже оказался Рус! Отличный товарищ, ничего не скажешь. Его друга бьют, а он там, за стеклом, в безопасности. Прекрасно.

– Прочная, – с гордостью поведал Богдан и, пытаясь удержать равновесие, встал на ноги. – Так что ты уже труп, можешь заказывать себе могилку на кладбище. Хотя, нет. Тебя ее заставят самого копать!

Уверенность в словах Островского оказалась такой неподдельной и твердой, что даже я поверила, с тревогой перевела взгляд на Ваню. Мужчина и бровью не повел, продолжал усмехаться, словно ему рассказывали смешную сказочку на ночь. И все же, откуда у бывшего такие связи? Да я скорее поверю, что они есть у Ивана, но никак не у Боди!

– Так, я не понял, что тут происходит?

Ох, замечательно! Шеф появился, словно из ниоткуда, хотя как можно было его заметить, если все внимание оказалось приковано к двум упертым баранам?! Алексей Николаевич бросил мимолетный взгляд на Ваню, хмыкнул, затем внимательно оглядел Богдана и не удержался от подкола:

– Вижу, Богдан, счет не в твою пользу.

– Алексей Николаевич, я… – он попытался оправдаться, но босс даже слушать не захотел.

– Иди домой, в таком виде я тебя к клиентам и на пушечный выстрел не подпущу. А ты, – это уже было мне, – марш ко мне в кабинет!