Первый матч

Я надеялся, что смог найти правильные слова, но все же не был в этом уверен, а потому появление Антона на следующей же тренировке стало приятным сюрпризом. Для меня, не для Романенко, лицо которого болезненно скривилось, когда во время разминки на лед вышел Антон Антипов. Конфликт между ними явно не погас, да и мальчишки встретили возвращенца без особого восторга.

Ну ничего, Антон – парень с характером, справится, а нет – значит, нет. В хоккее характер, пожалуй, самое главное. Характер и настойчивость. Разумеется, раскрывать причину, по которой он когда-то бросил команду, Антипов не станет, и за Диму я могу поручиться. В общем, покатаемся – увидим.

* * *

Пришла беда – отворяй ворота, а не откроешь – она и через форточку влезет.

В этом Миша убедился в тот день, когда из квартиры пропали все небольшие накопления. От рыдающей бабушки удалось добиться только того, что заходили двое из собеса, а еще отец…

Отец… Это слово резануло, словно ножом. Когда-то у них была настоящая семья: мама, папа, бабушка и маленький Миша. А потом мама заболела и умерла, отец запил, его уволили с прежней работы, а еще он ушел из дома в свою квартиру, появлялся только для того, чтобы выклянчить деньги на очередную бутылку. Или украсть что-нибудь и пропить, как было еще совсем недавно с коньками.

Вот и сейчас сомневаться в источнике беды не приходилось.

Отец нашелся во дворе, с двумя собутыльниками. Перед ними на грязном, наскоро очищенном от снега столике стояла початая бутылка водки и нехитрая закуска. Откуда у отца деньги на все это, можно было не спрашивать. Миша и не стал. Подошел и встряхнул папашу хорошенько.

– Эй, сына, ты чего это? – Красные от пьянства глаза удивленно моргали.

– Докатился, – Миша поморщился. – Ну поздравляю, деньги на водку у сына воруешь!

– Да не воровал я! На свои пью! Что я, сволочь последняя? – вяло отпирался отец под любопытными взглядами дружков.

Миша еще раз хорошенько встряхнул его, и из-за пазухи вывалилась стянутая резиночкой жиденькая пачка денег.

– Ну ты и… – Миша не договорил, зато, размахнувшись, ударил в это красное испитое лицо.

Отец мягко осел на снег, глядя на сына снизу вверх.

– Сына, я не понял, ты чего?..

Сейчас Миша ненавидел не только его, но и себя.

Он вернулся домой, чувствуя себя разбитым – так, словно ударил не он, ударили его. В каком-то смысле так и было. А в подъезде столкнулся с участковым.

– Мишенька! – встретила внука в прихожей бабушка. – Ты подумай, сейчас милиционер приходил. Про мошенников рассказывал. Они по квартирам ходят, представляются из собеса, а сами деньги воруют. Так и ко мне такие приходили… Я их в комнату-то пригласила, а сама очки искать пошла… Видать, они деньги и взяли. А мы на отца подумали. Грех-то какой!

Грех… Парень медленно сжал и разжал кулак. В прошлый раз отец взял коньки, вот теперь на него и подумали. А он, оказывается, не виноват. Что же теперь делать?..

* * *

Полоса неудач. Иначе и не скажешь.

Андрей Кисляк, тяжело вздохнув, оглядел свой гардероб.

Нормально! Можно уже книжку писать о том, что такое не везет и как жить с этим дальше. Хорошая книжка получилась бы, поучительная.

Вот первая неудача: крупная ссора с Яной, узнавшей, что Андрей сообщил о ней и Костре ее отцу.

Вторая неудача происходила ровно из первой: у собственного отца Андрея на этой почве сдали нервы и он отказал сыну в финансировании.

Третья неудача так же плавно проистекала из первой и второй. Подходил срок оплаты съемной квартиры, денег не было, возвращаться к родичам не хотелось.

В общем, оставался один-единственный выход: распродавать имущество. Андрею уже удалось пристроить совсем новенькие немецкие коньки и нагрудник. Между прочим, примерно за треть их реальной цены. Но что поделаешь – деньги требовались немедленно. Но и этих средств не хватало. Вот и до гардероба дошло…

– Вот везуха, – бормотал он, перебирая вешалки с фирменными вещами – китайский ширпотреб Кисляк принципиально не носил, – что бы тут загнать? Ага… куртка. Надевал-то ее три раза, один из них – в магазине. Ну, ее по-любому продам…

Куртку купил Бакин и, понятно, ни к чему хорошему и это не привело.

Кто же знал, что в кармане лежит забытая записка от Марины.

Обнаружив клочок бумаги с оттиском губ и надписью: «ТЫ – ЛУЧШИЙ. М.», наивный Семен притащил его в раздевалку, где записка тут же попалась на глаза Щуке. По закону подлости Егору, а не Димке, которому подобные послания до фонаря!

И пошло, и поехало! Егор смотрит люто и слегка плотоядно – просто не Щука, а настоящий волк.

– «Эм» – это «Марина», – прицепился он к Андрею, как клещ, давно поджидавший добычу.

Пришлось импровизировать буквально на ходу и придумать некую влюбленную как кошка Милану. Щука, конечно, не то чтобы повелся, но хотя бы сомневаться стал.

Ну и ладно, остальное пусть Маринка разгребает. Опять же, кто просил ее доверять признания бумаге. Сама, по правде сказать, дура. Нечего такими записочками разбрасываться! Позвонив ей и предупредив о проблеме, Андрей счел свою миссию выполненной. У него и своих забот по горло.

* * *

– Все сюда! – я засвистел, подзывая к себе ребят.