Читаем Первый матч полностью

На этот раз проблемой для Семена Бакина стала школа. А конкретнее – химик, вознамерившийся влепить ему за год пару. Противный химик к тому же подсчитал все прогулы и не собирался делать скидку выдающемуся вратарю, надежде отечественного хоккея. Пришлось привлечь тяжелую артиллерию, вот поэтому, буквально на следующий же день по приезде, Семен уныло тащился в школу вместе с отцом.

– Ну и где он? – отец подозрительно оглядел школьный двор.

– Вон, – Семен кивнул на появившуюся из дверей чуть сутуловатую фигуру. – Олег Николаевич…

– Понял!

Бакин-старший догнал шедшего по двору учителя и загородил ему дорогу.

– Я отец Семена Бакина, Николай, – объявил он, – нужно поговорить.

Химик оглядел нежданного гостя с ног до головы.

– Очень приятно, – произнес он так, что не оставалось никаких сомнений: ему очень, очень неприятно. – И весьма кстати. Давно хотел увидеться с вами.

– Погоди, – Николай Бакин решительно рубанул воздух ребром ладони, – скажи мне сначала: ты спорт уважаешь?

Учитель, не готовый к подобному натиску, растерялся, и отец принялся укреплять завоеванные позиции.

– Вот перед тобой стоит Семен Бакин, будущее нашего хоккея, и портить ему аттестат – это все равно, что… – он задумался, подыскивая сравнение, лучше всего отражающее весь трагизм и недопустимость ситуации, – все равно, что вредить России!

– Мне кажется, вы несколько ммм… преувеличиваете, – учитель немного отступил. – Семен сам портит свой аттестат.

– Слушай, Николаич, – отец попытался схватить химика за руку, но тот увернулся, – твой отец – мой тезка, что же ты, ек-макарек, выеживаешься? Что, тебе впадлу трояк поставить?

– Ну знаете!.. – учитель сжал губы в ниточку. – Это вашему сыну, как вы говорите, впадлу химию учить. И вот что я вам скажу: никаких поблажек Семену не будет. И не надейтесь. Всего доброго.

Он резко развернулся на каблуках и быстрым шагом направился к школе.

Семен тяжело вздохнул. Безнадежно, как он и думал.

* * *

Можно жить в одном городе и не встречаться, проходя разными улицами, разминаясь во времени на считаные минуты… Так бывает, но если двоих тянет друг к другу, то сама вселенная сводит их вместе, словно они притягивают друг друга магнитом.

Мы встретились с Юлей на улице, под цветущей вишней.

Остановились, глядя друг на друга и словно не решаясь поверить собственным глазам.

– Здравствуй, – тихо сказал я.

– Здравствуй, – эхом откликнулась она, – как съездили?

Я ответил что-то, она спросила про игру… Слова ничего не значили, главное – что я снова ощутил натянутую, как струну, нить, что по-прежнему нас соединяла, несмотря на Юлины слова, несмотря на то что мы не виделись долгое время…

– Я пойду, пора отпустить сменщицу домой, – произнесла Юля, когда между нами повисло молчание. – Пока.

– Счастливо.

Она ушла не оглядываясь. Я не окликнул ее и смахнул упавший на щеку лепесток вишни…


«Медведи» успешно продвигались в турнирной таблице и вышли в плей-офф[7].

Казанцев, собравший команду для поднятия духа, разливался соловьем.

– Признаюсь, мы не сразу оценили методы Сергея Петровича, – говорил он, косясь на меня, – но практика показала верность данной позиции. И вы, ребята, молодцы. По сути, осталось выиграть две встречи. Полуфинал и финал – и «молодежка» будет наша.

Его энтузиазм казался мне немного преувеличенным. Рано праздновать победу, едва собираясь на поле сражения.

– До полуфинала есть еще два матча, – напомнил я коммерческому директору. Эти матчи, конечно, уже не могли повлиять на общую ситуацию в таблице, но сбрасывать их со счетов я бы не стал. – У нас еще «Ледяная молния» и «Химик».

– Ну, это пустяки, – Казанцев махнул рукой с беззаботным видом, – все силы нужно направить на действительно существенные встречи…

Я хмыкнул.

– Не буду вам мешать, – спортивный директор еще раз смерил меня взглядом, назвать который дружелюбным мог бы только слепой, и удалился.

– И все-таки прошу не забывать о «Молнии» и «Химике», – повторил я ребятам. – Да, на результаты в таблице эти матчи не повлияют, но нельзя делить матчи на значимые и незначимые. Нужно выкладываться каждый раз, когда ступаешь на лед. Все согласны?.. Ну, тогда начинаем разминку…

* * *

Саша стоял перед витриной большого магазина и растерянно смотрел на изобилие всяких художественно выложенных штук.

У Яны день рождения. Нужно выбрать достойный подарок. Кроме того, само мероприятие станет своеобразным испытанием, ничуть не легче полуфинала. На нем будут присутствовать ее родители, главное – отец, мнение которого для девушки очень важно. Знакомство с Яниным отцом получилось не слишком приятным, и сейчас выпадает шанс исправить положение. Очень важно понравиться ее отцу… Но как это сделать?..

Стряхнув неуверенность, Костров зашел в магазин.

Нежный шелковый шарфик золотистых оттенков привлек его внимание почти что сразу. Это была находка! Стопроцентное попадание – как раз под цвет волшебных Яниных глаз.

– Девушка, сколько это стоит? – окликнул Саша проходившую мимо продавщицу.

Перейти на страницу:

Все книги серии Молодежка

Первый матч
Первый матч

В Молодежную сборную России по хоккею, или «Молодежку», попадают лучшие хоккеисты в возрасте до двадцати лет. Именно они представляют Россию на ежегодном чемпионате мира, а также в серии матчей против сборных лиг Канадской хоккейной лиги. Это первая ступенька в мир большого международного спорта.Команда «Медведи» матч за матчем проигрывала соперникам. Ребята смирились с поражениями и не рассчитывали на успех. Но однажды все изменилось… Новым тренером «Медведей» стал Сергей Макеев, бывшая звезда НХЛ. Ему предстоит не только привести своих подопечных к победе в региональном чемпионате, но и сделать из ребят настоящих профи, ни в чем не уступающих сильнейшим игрокам мирового хоккея. Только это совсем не просто, ведь у ребят другие интересы – учеба, друзья и, конечно, девушки, ведь как выходить на лед, если в голове одни свидания. Смогут ли «Медведи» стать настоящими звездами и войти в «Молодежку» или обречены на провал?

Екатерина Александровна Неволина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза