Первый мотив

– Да-да, я про Иннокентия Буланова! – подтвердил догадку Артур Дмитриевич. – Нам удалось его разыскать. Правда, поначалу молодой человек красноречием не блистал, пришлось с ним поработать… Девушка, милая, что ж вы так бледнеете? Уверяю вас, мы попортили его совсем немного – ничего несовместимого с жизнью. Отлежится недельку-другую, и на скамью подсудимых сядет, как новенький. И не надо делать такие большие глаза, Игнатий Юльевич! Разумеется, этот судебный процесс состоится: без него нам будет сложновато сдерживать адвокатов Подольской, которые, конечно же, еще не раз попытаются выцарапать свою клиентку из дома скорби. А Валерию Мстиславовичу это совершенно ни к чему. Он уже заключил взаимовыгодное соглашение с двоюродным дядей и будущим опекуном нашей бедной сиротки… Дорогие мои, скепсис, написанный на ваших лицах, абсолютно неуместен. Конечно, соглашение взаимовыгодное! Зачем пожилому человеку, никогда не имевшему дело с бизнесом, хлопоты, связанные с управлением алюминиевого комбината? И разве вы на его месте не предпочли бы скромную, но приятную сумму, ежемесячно поступающую на ваш счет?

– Но суд над Булановым?.. – пробормотал Игнат, проигнорировав вопрос гостя. – Как вы рассчитываете возбудить дело? Не по заявлению же самого Буланова?

– А что, это было бы прекрасным начинанием в нашей судебной практике! – "Демон" добродушно рассмеялся. – Жаль, что оно требует слишком много хлопот. Нет, мы бы предпочли, чтобы заявление написала ваша милая помощница.

Игнат и Ника переглянулись.

– Видите ли, Артур Дмитриевич… – начала Ника.

– Уверяю, вам не о чем волноваться, дорогая, – перебил ее Грановский. – Небольшой пограничный конфликт господина Герца с законом останется исключительно на его совести. В результате сильных побоев вы потеряли память, которая вернулась к вам буквально на днях. Естественно, что вы не могли обратиться в полицию раньше. Что же до полиции, то мне почему-то кажется, что на этот раз ее заинтересует исключительно преступник, а не добрые люди, подобравшие и приютившие его жертву.

– А если вы ошибаетесь? – с сомнением спросила Ника.

– Милая барышня, если бы я позволял себе ошибаться, то не дожил бы до своих седин, – бархатисто пророкотал Артур Дмитриевич. – Да и потом, вы так или иначе должны наконец легализоваться. Как выяснилось, Виктор Елизаров за пару недель до своей безвременной кончины составил новое завещание, в котором отписал компанию "Страна Изобилия" некой Татьяне Николаевне Шумилиной. Юристы, подкупленные, если я правильно понимаю, Оксаной Викторовной, не стали усердствовать, разыскивая наследницу. Отправили письмо по месту ее последней регистрации, дали пару объявлений в газеты и успокоились. Поэтому в права наследования вступила только дочь Виктора. Но в свете открывшихся обстоятельств суд, несомненно, удовлетворит иск Шумилиной, буде она его подаст. Так что придется вам "воскреснуть", дорогая Татьяна Николаевна.

– Но я не хочу!

Гость деликатно кашлянул.

– Гхмм… Боюсь, милая девочка, это предложение из разряда тех, что не подразумевают отказа.

– Вы не вправе принуждать ее, Артур Дмитриевич, – холодно сказал Игнат. – За помощью к вам обращался я, и впутывать Нику в наши с вами дела я не позволю.

– Не расстраивайте меня, Игнатий Юльевич. – Бархатистый баритон внезапно ощетинился ледяными иглами. – Мне очень не хотелось бы указывать вам, что вы не можете здесь что-либо позволить или не позволить. Вы же не думаете всерьез, что наши услуги можно оплатить из ваших скромных средств?

– Единственной ценной услугой, оказанной вами, был вертолет, на котором собаку Воробьева доставили к стройке. Ни предотвратить похищение, ни вычислить самостоятельно преступника вы не…

– Прекратите! – закричала Ника, чувствуя, что Игнат совершает непоправимую глупость. – Артур Дмитриевич, вы хотите, чтобы я вступила в права наследования и передала "Страну Изобилия" вам? Я согласна. Ганя, неужели вы думаете, что мне нужна эта компания? Теперь, когда я могу, наконец, перевернуть страницу и забыть прошлое, которое до сих пор не давало мне понять, что я нашла себя – нашла свой дом и занятие по душе? Или вы хотите, чтобы я ушла?

– Ника, что вы такое говорите? Я вовсе не имел в виду…

– Вот и ладушки, вот и договорились! – Артур Дмитриевич просиял, баритон снова "распушился". – А у меня для вас… скажем так, предложение. Хотите принимайте, хотите отказывайтесь, я не обижусь. Сережа! – Давешний парень появился в дверях. – Наш сюрприз здесь?

Парень кивнул.

– Давай его сюда!

В гостиную, цокая коготками по паркету, вошел пестренький спаниель. Остановился, повел носом и уверенно потрусил к столу.

– Видите ли, супруга Воробьева не любит собак. И я подумал, может быть, вы захотите оставить свою спасительницу себе?

– Да! – хором сказали Ника и Игнат, одновременно протягивая руки к доверчивой ушастой морде.

2012